Внешность: Прекрасный молодой мужчина. Рост — метр семьдесят восемь, вес около шестидесяти килограмм, тело имеет довольно женственные черты — более широкие бедра; мягкая кожа, покрытая целыми «созвездиями» родинок; упругая, но более «выпуклая» попка. Цвет волос Пэйтона — несколько утемненный каштан, врожденно витиеватые, держит их короткими и приглаженными, зачастую зачесанными на сторону на публике или назад в более «личной» обстановке, с небольшим загривком. Лицо достаточно длинное, с чуть расширенной челюстью и нисходящим мягким подбородком, высокими округлыми скулами. Нос аккуратный, прямой, со смягченным рисунком ноздрей и кончика. Глаза большие, но зачастую полу-прикрыты, радужка карего цвета. Губы не слишком длинные, чуть зауженные по ширине. На лице почти не растет ничего и никогда, отчего бриться ему приходится ОЧЕНЬ редко.
Одевается несколько нетипично для той поры, можно даже сказать, что он опережал свое время — шоколадный пиджак в черную клетку, черный жилет, рубашка под ними, красный галстук, карамельные штаны в черную полоску, задний край которых дюйм не доставал до пола, и шоколадные спектаторы с яркими карамельными носками. Также наносит на лицо некоторое количество макияжа, в частности — угольно-черную тушь для ресниц.
Также появляется в женском образе — не столь заглаженные волосы (т.е. витиеватость более заметна), на глазах все та же тушь, на губах — ярко-красная помада. Одевает при этом обычно черное платье, черные перчатки чуть ниже локтей, черные туфли-лодочки, из исподнего — спенсеровский корсет с кружевными подвязками и чулками, также черные.
Женский образ 
Трусы не носит из принципа, в них ему неудобно, посему он обычно одевает шелковый гульфик.
Движения плавные, мягкие, причем в разных ипостасиях смотрится по-разному — как парень — аккуратно и круто, как девушка — игриво и сексуально, причем в женском виде движения настолько естественны, что отыгрывает даму лучше, чем многие «леди».
При всем при этом, у парня отличная физическая подготовка и он вполне способен поднять 30 килограмм не надорвав спину, пробежать километр в среднем темпе и не запыхаться, проплыть сто метров брассом чуть более чем за полторы минуты и не потерять дыхания. «Не дохлый, а жилистый.» (с)
Голос.
Характер: Сложно сказать в двух словах... Самое важное, наверное, то, что Пэйтон не видит разницы между мужчиной и женщиной, белым и черным или каким-либо другим цветом — он видит всех людьми. Равными, едиными. Для себя он это закрепил в армии, когда работал при госпитале руководителем службы снабжения, насмотревшись на раненных и на медсестер, помогавших им прожить еще один день. Парень, несмотря на состояние семьи, никогда материальной жадностью не страдал, но любил как внимание других, таки «внимание» других, причем и девушек, и парней. Любитель развлечься, завсегдатай кино, театра, танцев и тому подобных заведений. Образ жизни ведет довольно распутный (думаю несложно догадаться), посему из различных клубов зачастую выходит не один. Из чего также можно сделать вывод, что человек он очень общительный, любит когда кто-то рядом, а когда сам с собой — ему тяжко. В целом довольно скромный молодой человек без комплексов, умеет держать себя в руках, неконфликтный, рассудительный. Апологет принципа «семь раз отмерь, один — отрежь», а потому даже скорее тысячу раз подумает, прежде чем что-то сделать или сказать. Предпочтет критику замалчиванию, ибо нет ничего хуже для артиста, чем не узнать, что думают о его работе. Имеет большую любовь к Кока-Коле, шоколаду, какао, мясному и всякому сдобному. Любимое занятие помимо работы за печатной машинкой и секса — сидеть в темноте под душем и думать. Не любит рыбу (разве что жаренную), алкоголь, сигареты и оный дым, грубости. Боится безвоздушных пространств и вертикальной высоты (т.е. когда смотришь прямо вниз и видишь большое расстояние/пустоту).
Биография: 1899 год. Куба отделяется от Испании, Квинс и Стэйтэн Айленд официально входят в Нью-Йорк Сити, Опель Моторс открывает свои двери в Германии, патентуется аспирин, Маркони транслирует первый радиосигнал через Ла Манш, патентуется скрепка, первая жертва автомобильной катастрофы с фамилией Блисс (Блаженство — ирония какая), Вторая Бурская война, появились футбольные клубы Барселона, Милан, Франкфурт и Рапид Вена. Умер Иоганн Штраусс. Родились такие люди как Альфонс Габриэль Капоне, Рамон Наварро, Лаврентий Берия, Владимир Набоков, Эдвард «Дюк» Эллингтон, Фрэд Астэр, Джеймс Кэгни, Эрнест Хэмингуэй, Памела Л. Трэверс, Альфред Хичкок, Мартин Лютер Кинг-старший, Хамфри Богарт. Конкретно седьмого января родились Фрэнсис Поуленц и наш герой — Пэйтон Орсон Эшер, писатель-колумнист из Нью-Йорка. Но обо всем по порядку...
1897 год. Из Российской Империи в Атлантик-Сити, что в Нью-Джерси, на ПМЖ переезжает граф Сергей Владимирович Саличевский, имевший в Америке недвижимость и кое-какой капитал, вместе с женой, Катериной Варфоломеевной Крутской и их дочерью — двадцатилетней Марией Сергеевной. В это же время, двадцатипятилетний Джордж Уинфред, из третьего американского поколения Эшеров, довольно богатого нидерладнского рода, возвращается с армейской службы домой — в Филадельфию и, получив денег от родителей, открывает свое дело — лавку по продаже огнестрельного оружия, получив кличку от других представителей высшего общества «Делец Смерти». Со временем Саличевские переезжают в Филадельфию, открывая там текстильную фабрику, чувствуя какую прибыль это может принести. Тем не менее, 14 мая, в парке Ивовый Лесок, Джордж Уинфред Эшер и, на тот момент уже, Мэри Сёрж Сэлич впервые встречаются, во время первого исполнения «Звезды и Полосы Навсегда». Оба быстро находят общий язык, подружившись. Спустя несколько месяцев, дружба перерастает в любовь и двое, с благословения обеих сторон, женятся. Почти сразу же, получив еще денег от родителей, как её, так и его, они переезжают в Нью-Йорк. Молодая чета Эшеров селится в Бруклине, где Джордж открывает магазин одежды, о чем его так просила жена. Спустя некоторое время Мэри беременеет, заставляя мужчина рыдать от счастья и, спустя девять месяцев, 7 января, как раз на православное рождество, родился мальчик, которого окрестили Пэйтоном Орсоном Эшером. Мэри, будучи урожденной православной, увидела в этом знак свыше и не могла оторваться от ребенка. Джордж же не мог понять в чем сыр-бор. Заработав достаточно денег и оставив воспитание ребенка на жену, отец семейства поехал по США, приобретая новые знания по продажам, узнавая новые возможности рынка и тому подобное. Он колесил почти пять лет, пока маленький Пэйтон рос. То, к чему вернулся мужчина, его не обрадовало — мальчик наряжался в мамины платья, носил её украшения, пытался читать, как ему казалось, какую-то ерундистику — Верна и Уэллса, и вообще не вел себя подобающим образом. Был крупный скандал, по итогу которого, отец дал наказ вымуштровать пацана «к тому моменту как я вернусь из командировки». Спустя пару недель, вновь уехав, на этот раз укатав в Европу, мужчина возвращается через четыре года и... все стало только хуже. Мэри, не в силах вытерпеть насилия над своим мальчиком, баловала его как могла. Мать была выставлена «на мороз», а за муштру взялся Джордж. Спорт, стрельба, охота в пригородах, учеба в частной школе. Парню приглянулись борьба, плавание, бейсбол, он наловчился стрелять из револьвера и двуствольного ружья навскидку не хуже заправского ковбоя, он усвоил азы литературы, языка, математики и прочего, прочего... Но ему не понравился сам отец. Жесткий, воспитанный в лучших традициях католиков, моралист и консерватор. Ему он был чужд. Сам же Пэйтон был более раскрепощен, свободен и при этом конструктивен. Эшер младший был королем своей школы, когда дело касалось общения, последних слухов и организации развлечений. Когда ребенку исполнилось шестнадцать, терпение отца лопнуло. Джордж подкупил кого надо и спустя какое-то время парень отправился в академию Уэст Поинт. Там парень так и не научился «муштре», но зато приобрел новый опыт и друзей. В тот момент уже горело пламя под названием «Первая Мировая Война», и, в конце мая 1918-го парень направляется на Западный Фронт в качестве офицера снабжения для госпиталей, в ранге лейтенанта. За те несколько месяцев, что шла война, парень насмотрелся на изувеченных солдат, но также и впитал много интересного — об окопной жизни, о ходе боя, о технике и многом другом. Чтобы как-то справляться со всей накопленной информацией, Эшер, в свободное от работы время, строчил в дневнике стихи и небольшие «зарисовки» рассказов, выливая туда все свои идеи о будущем, о войне, свои чувства и чаяния. Но вот, война кончилась. Парень, не желая более марать руки в крови и боли раненных, просит об отставке, которую, благодаря деньгам семьи и влиянию родителей его школьных и уэстпоинтских друзей, ему дают. И вот, 1 января 1919 года, мужчина прошедший войну, возвращается домой, в Нью-Йорк. Попав в свой дом, Пэйтон не находит отца. Оставшийся в доме дворецкий, которому наказали следить за домом до появления Эшера, объясняет ему, что отец умер от «испанки», хотя и с неохотой, оставляя все наследство Пэйтону. Молодой миллионер, не зная что ему делать, отправляется работать в газету на полставки спортивным обозревателем, благо спорт он любил и знал. Обустроившись и переделав дом под себя, мужчина первым делом купил личную печатную машинку, на которой стал писать рассказы, уже не просто для себя, но и для других. К 1920-му году Пэйтон О. Эшер становится знаменитым в определенных литературных кругах, его имя на слуху у любого, кто интересуется журналами типа «Аргоси», «Эдвэнчур», «Блю Бук» и «Шорт Сторис». Да и его обзоры в «New York Daily News» многим по вкусу...
|
пробный пост Централ Сити был объят пламенем. Не буквально, правда — жаркое августовское солнце нещадно разогревало улицы и людей, по ним идущих. Люди ходили, занимались своими делами — кто-то работал, кто-то отдыхал, кто-то совмещал полезное с приятным. Но есть и те, чья работа — просто ад, как фигурально, так и буквально. Одним из таких людей был Майкл Рори. Исправившийся преступник, а нынче — пожарный. Сегодня был вызов в здание газеты Централ Сити, где бушевал пожар и ему надо был спешить вместе с бригадой, чтобы спасти как можно больше жизней. Начальник группы недовольно поморщился, при виде собирающихся людей.
- Живее, живее, что вы как мухи в навозе копошитесь? - гневно рокотал полноватый негр в форме, после чего принялся хлопать тылом ладони о другую. - Пожар себя сам не потушит! Не тормозите! - кричал он. Зазря, правда — бригада номер четыре была самой быстрой в пожарном управлении в этой части города и Мик был одним из лучших в этой бригаде. Уже натянув шлем, он влез в передок пожарной машины и завел её, готовясь к тому, чтобы рвануть на место действия. Люди понимали, что на них лежит огромная ответственность — спасать граждан их города. И вот, последний человек загрузился в пожарную машину, ворота раскрылись и машина вылетела наружу, включив мигалки. Майкл знал город как свои пять пальцев, поэтому вел уверенно и быстро, стараясь не терять попусту время. К тому же где-то в затылке всплыла какая-то мысль. Этот журналистский уголок был рабочим местом одного человека, которого он вроде знал, но он тут же отметнул эту мысль. Не время зря тратить время на какие-то мысли. Самое главное сейчас — прибыть на место. Спустя каких-то пять минут они уже были на месте.
- Давайте, быстрее, - крикнул Рори, выгружаясь из переда пожарки. - Джейкобс, Ламберт, берите шланг и бегом к гидранту! Элайас, Дональд, Уильямс — натянули противогазы и баллоны — и со мной, живо, - скомандовал Мик, после чего сам натянул свой баллон с кислородом и подхватил топорик из инвентаря на боку пожарной машины. - Сегодня мы будем героями, только аккуратно и слава достанется тем, кто её заслуживает. Пошли, - он натянул маску противогаза и направился с тремя другими пожарными внутрь пылающего здания. Двое других пожарных побежали к гидранту, присоединяя рукав шланга к оному, после чего отвернули верх, включая напор. Они направили поток воды на второй этаж, который еще слабо полыхал. Подъехала еще одна бригада пожарных, после чего они тоже принялись настраивать шланг с гидрантом. Сам же Мик находился внутри здания, озираясь в поисках живых людей. Он никогда не боялся пламени, это была его стихия. Он любил иногда просто постоять посреди пожарища и впитывать в себя атмосферу огня и пепла. В этот раз он был на работе и надо было спасать других, а потому он быстро прошелся по лобби в сторону кабинетов, надеясь найти хоть кого-то из выживших. Как и у всякого, кто живет на кончике лезвия жизни, будь то полицейский, ловящий грабителей, вооруженных до зубов или промышленный альпинист, за умеренную плату носящийся в десятках метрах над землей, у пожарных день длится долго. Пожарища, кажется, не кончаются часами, и только когда все кончено, время возвращается в нужную колею. Вот и сейчас — казалось что здание горит медленно, можно сказать нехотя. Мик двинулся к кабинетам и выбил дверь ногой, разглядывая как горят двери офисов. Тут кто-то похлопал его по плечу. Он обернулся и, к своему удивлению, обнаружил Флэша.
- Первый чист, я там вывел. Люди на втором и третьем. Вентилляция слетела, есть минут пять, прежде чем они начнут терять сознание. Ты мне поможешь? Если я пройду по коридору, сможешь вывести? И там… - Красный спидстер махнул в сторону, противоположную от кабинетов. – Трубы газопровода. Так что осторожнее! - после чего слегка закашлялся. Мик оценил всю иронию ситуации. Раньше Флэш был его врагом, а теперь — он его друг. Помощник. Кто-то, кто помогает ему спасать чужие жизни. Он даже вспомнил о том, как сам решил бороться с преступностью, отчего немного невесело хмыкнул.
- Учту. Спасибо, эээ, Флэш, - он кивнул и оглянулся. - Тебе бы на улицу, подышать. Тут слишком много углекислого газа. Но если ты не боишься этого — может пойдешь за мной, поможешь? Или разберись с газовой трубой, — он указал топором туда же, куда и Флэш указал минуту назад. После этого он махнул рукой вперед, в сторону лестницы. - Лично я на второй этаж, - и, обернувшись, проследовал вперед. По Флэшу можно было сказать — он не любитель жары. Вымученное лицо, тяжкое дыхание в окружении углекислоты. Да и ему должно быть жутко неудобно в такое полымя во всей этой коже и накладках. Он вышел к лестнице и глянул наверх. Этот пролет не горел, к его удивлению. Майк озадаченно хмыкнул и пошел наверх. Флэш. Надо было ему показаться именно здесь и сейчас. Это наталкивало на определенные мысли. Рори глупо хихикнул, подумав о том, что им придется работать бок о бок. Не только сейчас в этом пожарище, но и как Тепловой Волной в мире преступности. Странно все это. Необычно. Пробравшись на второй этаж, он принялся выламывать двери топором и смотреть, нет ли кого в офисных комнатах. А почему бы и нет? Лига Справедливости явно не против того, чтобы появлялись новые виджиланте. Смотрящие в лицо злу и искореняющие его. Хотя зло невозможно победить, его можно только временно побороть. Ровно как и добро. Без зла нет добра и наоборот. Инь и янь. Тут Мик понял что начал филосовствовать, что явно было нетипично для него. Он вышел в просторный зал с офисными «кубиками», пройдясь по ним и не найдя никого. Тут здание передернуло и часть стены обломилась, падая наружу. Видимо рванул газопровод. Или просто здание начинает обрушаться. Надо бы спешить. Он бегом преодолел зал и вышел в небольшой коридор, где было видно пару дверей в одном конце и еще одной в другом. Вот и кулер с водой, а пить хотелось жутко. Переборов себя, он проверил одинокую дверь в одном конце коридора, который оказался кладовой, а в двух других — туалетах — никого не оказалось. Он прошел на третий этаж и обнаружил еще один коридор, состоящий из стеклянных стен, большая часть которых была разбита. Тут он услышал крик о помощи от кого-то в дальнем конце. Собрав всю силу в кулак, Мик побежал на звук, стараясь действовать быстрее, потому что здание явно начинает обгорать до такой степени, что все вот-вот рухнет, в течение нескольких минут. Найдя возле одной из дверей паре человек, он пораскинул мозгами. Он подхватил женщину на плечи, после чего помог мужчине встать на ноги и подхватил под плечо, выводя обоих вниз. Как только он оказался снаружи, он передал спасенных под опеку врачей, прибывших на место трагедии.
- Присмотри за ними, я сейчас вернусь обратно внутрь, посмотрю еще выживших, - Мик сказал врачу, после чего задумался. - А Флэш не выходил? - на что врач отрицательно покачал головой, оглядывая принесенную женщину. Рори оглядел здание — часть передней стены была обрушена, открыв взору определенные внутренности оного. Видимо все же рванул газ. Мужчина бросился обратно внутрь. Ему было неспокойно.
|
