Если говорить о настроении Рут, то описать его можно либо одним словом: "поганое", либо чередой ругательств, которые не принято произносить в светском, порядочном обществе. С того момента как умер Олливер родственники как с цепи сорвались. С матерью и отцом общего языка вдова О'Доннелл найти не может, младшая сестра ударилась в секту суфражисток и позорит всю семью, старший брат занят на бирже и совсем не появлялся у малышки Рутти долгое время. Что уж говорить про Эндрю, который так отчаянно борется за свою свободу и пишет рассказы, пытаясь продать их хоть куда-нибудь. Выходит скверно, но он не сдается.
Праздник был испорчен неожиданно разыгравшейся ссорой между двумя сестрами. Закончилось все тем, что Ванесса обвинила старшую сестру в инфантильности и однобоком взгляде на вещи. Рут не сразу нашлась что ответить, да и не видела смысла продолжать перепалку. Но последняя фраза: "Олливер, наверное, покончил с собой, потому что не смог больше выносить твоей глупости" сделала свое дело. Рут бросила салфетку на стол и удалилась, ничего не ответив сестре и не внимая доводам матери, что Несс не хотела ее обидеть.
- Хотела! - выкрикнула Ванесса и едва сдерживая слезы, сбежала по ступенькам дома, забралась в машину и укатила в темноту.
Легкий зимний снег превратился в настоящий снегопад. Вести машину было сложно, видимость оказалась практически нулевая, а еще эти слезы, которые душили не хуже удавки на шее. В этот зимний праздничный вечер Рут чувствовала себе по-настоящему одинокой. Казалось, что нет в мире для нее родных людей. Все ее покинули вместе с мужем.
Она вела машину вглядываясь в темноту перед собой, пока через какое-то время впереди не замаячила фигурка человека. Это была женщина и судя по тому как та сгорбилась в своем пальто - ей было холодно. Шум мотора привлек ее и та уже оборачивалась на звук.
Рут не могла проехать мимо.
Притормозив чуть дальше - впереди - она подождала пока девушка поравняется с машиной.
- Плохое вы время для прогулки выбрали, мисс, - с трудом улыбнулась Рутти. - Может быть нужна помощь? - чарующий звонкий голос перекрикивал завывания ветра по ту сторону салона.
Укутанная в соболевую шубку миссис О'Доннованн выглядела настоящим рождественским приведением. Одно из таких приходило к Скруджу в Рождественской песни. Салон был заполнен ароматом парфюма горожанки.

-  Тогда прошу! - Рут подождала, пока незнакомка заберется в теплый салон автомобиля, и снова нажала на газ, машина с рывком тронулась. Рут была плохим водителем, она часто превышала скорость, не всегда следила за дорогой и уже сотню раз могла бы попасть в аварию.
Тусклый свет фар освещал дорогу, метель усиливалась, словно непогода решила окончательно замести весь Нью-Йорк и его округу.
- Миссис О'Доннелл, - кивнула Рут, мельком взглянув на незнакомку. - А ваше имя?.. - внимательному наблюдателю не трудно было бы заметить красные, заплаканные глаза женщины. - Как вы попали на дорогу? Это же так далеко от города, тут ни одной живой души не бывает ночью, - посетовала Рутти, стараясь внимательно смотреть перед собой.
Самой её тоже тут было не должно. Эту ночь предстояло провести в доме у мама и папа. Но сестра, как всегда, внесла свои корректировки. Мысли о Ванессе причиняли боль. Но не ту, острую, от которой все болит в самом сердце, а тупую, давящую боль, которая лежит на плечах невысказанными словами и тяжким грузом, избавиться от которого, увы, не так то просто.
- Когда было в последний раз так много снега на Рождество, да еще в Нью-Йорке? - на минуту повисло неловкое молчание.
Неожиданная спутница Рут достала зеркальце и стала поправлять макияж.
- Это дорога в Уэст Эгг. У вас там есть знакомые, мисс? Может быть вас к кому-то подбросить? - Рут повернула голову к девушке и улыбнулась, потом вновь обратила свой взгляд на дорогу.
Не смотря на то, что путь был безлюден и свободен от таких сумасшедших, как сама миссис О'Доннованн, никогда не стоит уповать только на случай.

- Очень приятно, мое имя Рут, - женщина добродушно кивнула и на какую-то минуту отвлеклась от дороги, отчего машина резко вильнула влево, заставляя Рокси ухватиться на стенку, чтобы не стукнуться о нее головой.
В этот самый момент Рутти выровняла машину.
- Тысяча извинений. Это ведро с болтами вечно меня не слушается! - Она наиграно надула губы. - Вот если бы тут был мой муж, он бы заявил, что я вожу как убийца. Впрочем, так и есть, - затараторила миссис О'Доннелл. - Его родственники в Лондоне пришли в настоящий ужас, когда увидели меня за рулем его бьюика. Женщина и вдруг за рулем авто! Для его почтенной матушки это было настоящим шоком, - хохотнула брюнетка и покосилась взглядом на Рокси.
Кажется, у них была одна и та же любовь - сухой асфальт городских улиц.
- Увы, в этот вечер нам не суждено спокойно попивать глинтвейн в своих домах. Никогда больше не поеду на семейные праздники. Они портят все настроение самого Рождества. Если у вас есть родственники - советую держаться от них как можно дальше. Особенно от сестер, - Рут говорила это с такой горечью в голосе, что можно было поверить, что ее, по меньшей мере, оскорбили.
Американка пожала плечами.
- Единственное место, куда я спешу, это к себе домой. Так что позвоните от меня, так будет удобней. К тому же пока за вами будут ехать вы сможете высушить свои туфли и пальто. Мне кажется, что это самый удобный вариант. Не везти же вас на станцию в такой снегопад! - Рут вообще сомневалась, что за новой знакомой вообще хоть кто-то явится в такую погоду, да еще и в праздник.
Что же она все таки делала на этой дороге? Эта мысль и любопытство хохотушки О'Доннован не давали ей покоя.

Рокси была милой и очень красивой девушкой. Насколько могла судить Рут, после непродолжительного, едва брошенного взгляда, в сторону своей пассажирки, столь неудачно выбравшей время для прогулки. Темная короткая стрижка, уложенная по последней моде, не дешевое платье, прекрасные меха и украшения, все, казалось, выдавало в ней даму не из среднего класса. Рутти могла бы с легкостью спутать мисс Харт с дамой своего круга.
Могла бы. Если бы последняя не выдала своего занятия.
Рутти перевела быстрый взгляд в сторону девушки и мягко улыбнулась. В обществе всегда ходили очень не примечательные слухи про певиц из кабаре. Услышать одну-де байки можно было даже не прислушиваясь особо. Дамы из круга Рут частенько полоскали кости более молодым и, несомненно, куда более красивым леди, зарабатывающим себе на хлеб сценическим мастерством и умением правильно раскрутить поклонника на подарки.
- Меня это не затруднит, - честно призналась Рут.
Ей было до безобразия одиноко в этот праздничный вечер и она не хотела оставаться сама в канун Рождества. Так что Бог, или что там за сила, будто бы специально послали ей в компаньоны голосистую пташку из кабаре.
- Что ж, лучше бы мои родственники и вовсе забыли о моем существовании, - Рут поднесла левую руку к лицу и интуитивно смахнула слегка осыпавшуюся на щеки тушь.
Сейчас, когда полумрак в авто стал приятен глазам, Рокси могла разглядеть следы недавних слез, коими отмеряла свое горе ее спасительница.
Рутти задумалась.
У Рокси была не завидная судьба. Смежная, похожая на ее, но все таки совсем другая. Олливер оставил ее счета полными золота, мисс Харт же приходилось работать, много и подолгу, чтобы заработать себе на жизнь.
Но Рут не понимала, что значит "работать", она с трудом представляла себе этот простой круговорот денег в природе. Ей просто было понятно, что она могла в любое время прийти в банк и, подтвердив свою личность. снять со счета необходимую сумму.
- Я понимаю вас, наверное. А может и нет. Я тоже потеряла мужа. Два года назад его не стало, - от этих слов к горлу подкатился тугой комок, Рут замолчала и стала куда более пристально вглядываться в темноту дороги.

Рут терпеть не могла фразу "мои соболезнования". Ну согласитесь, нет ничего более лживого, чем слышать это от незнакомого человека, который даже в лицо твоего мужа не видел. На похоронах в то утро их были десятки. И каждый счел своим долгом мягко сжимать руки Рутти, подбадривая ее. А у нее даже слез не было. Стояла как истукан, смотрела на все происходящее и не могла плакать. Только лишь красные, натруженные от бессонницы глаза выдавали ее настоящие чувства.
Так что американка едва вздрогнула, но благодарно кивнула, скорее на автомате, нежели искренне.
Дорога до Уэст Эгга пролетела незаметно. Рут старалась внимательно вести автомобиль, чтобы не оказаться в канаве, а приятное общество Рокси не позволяло ей впасть в уныние и начать скучать или сожалеть о поспешном решении покинуть родительский дом в канун Рождества.
Через какие-то двадцать минут автомобиль въехал в просторный двор особняка четы О'Донновавн, а ныне, одинокое жилище вдовы Олливера. На шум въехавшего авто из парадной вихрем выскочил коренастый поджарый мужчина неопределенного возраста. Он тут же открыл хозяйке дверцу автомобиля и запричитал:
- Мадам, миссис Бахтэль оборвала все провода! Она сказала, что вы уехали даже не дождавшись Эндрю. Как же так...Как же так. С вами все хорошо? - суетливый Барри всегда слишком сильно пекся о молодой хозяйке большого дома.
Именно он был тем самым важным человеком в доме Рут, который занимался закупкой продуктов, принятием решения о смене слуг и создавал уют. Весь дом держался на этом добром, но строгом мужчине, который практически всю свою жизнь работал на семью ее мужа.
- Все хорошо, мистер Уайт. Не нервничайте. И передайте моей матушке, когда она будет звонить, что я легла спать с приступом мигрени, - Рут многозначительно взглянула на управляющего и добавила. - Кстати, это мисс Харт, и сегодня она моя гостья. Пусть Тина найдет ей сухую одежду, а ее платье, пальто и сапоги, потрудитесь, чтобы вычистили и привели в должный вид. - Рут подождала, пока Барри откроет дверь авто для ее пассажирки и поможет той выбраться. - Ах да, и накройте нам чего-нибудь поужинать. Из-за этой головной боли я даже не успела ничего съесть.
Барри кивнул, догадываясь о какой "головной боли" идет речь. Про отношения между сестрами не судачил только ленивый.
Когда Рокси поравнялась с Рут, та подхватила ее под локоть и повела к высоким дубовым дверям - входу в ее маленькое царство.
Внутри дома царила атмосфера современного арт-деко. Изящная меблировка, яркие цвета. Стены украшены картинами, музыкальными инструментами, полы устланы коврами и всюду разносится благоухающий аромат свежих цветов.
Розы, пионы, даже сирень, которая неведомо как появилась в вазах в это совсем не весеннее время года.
- Располагайтесь и чувствуйте себя как дома, миссис Харт. - Барри предупредительно помог снять гостье пальто, Рут же справилась с этим сама, только лишь отдала мужчине свое.
Через минуту в гостиную торопливо спустилась Тина и обратилась к Рокси:
- Мадам, прошу, пройдите за мной, я помогу вам переодеться.
Молодая девушка повела Рокси по хитросплетению коридоров куда-то наверх. Рут осталась в гостиной, чтобы проследить за приготовлениями к ужину.

- Не стоит, мадам, - Тина скромно улыбнулась и подала гостье платье темно-синего цвета с тонкой вышивкой ручной работы.
Наряд сел практически идеально - оказалось, что у Рут и Рокси почти одинаковый размер, разница была только в росте. Миссис О'Доннел почти на голову оказалась выше спасенной ею девушки.
- Ваша одежда будет готова уже к концу ужина, - предупредила Тина и скромно кивнув незнакомке - выскользнула за дверь гостевой спальни, где и происходило переодевание.
В это самое время в столовой Рут командовала горничной:
- И включите пластинку. Что-нибудь легкое, джазовое. А то тихо как в гробу, - на смену беспомощности и жалости пришла злость.
Воспоминания о словах сестры больно давили на грудь. Рутти подошла к красиво украшенной ели, коснулась пальчиком стеклянного шара. Украшение отбросило сноп искорок, которые небрежным веером рассыпались по ковру и захватили часть стены.
В камине потрескивали поленья, а со стороны кухни доносился встревоженный ропот и звон хрусталя.
- Я давно не принимала гостей. Надеюсь, вы простите небольшую нерасторопность прислуги, - по-доброму улыбнулась Рут, когда в гостиную вошла Рокси. - Вот телефон, - кивком головы она указала на высокий столик о трех ножках, на котором и покоился большой позолоченный агрегат - весточка новых технологий. - Впрочем, я не думаю, что этим вечером кто-то решится приехать за вами в такую даль. Дорогу замело, - Рут села в мягкое кресло и закинула ногу на ногу.
Как раз в это самое мгновение после нескольких секунд потрескивания, в движение пришел патефон.

Рут с интересом наблюдала за Рокси, в изящных пальцах она крутила необычной круглой формы статуэтку, выполненную из марокканского стекла. Она не была удивлена тем, что миссис Харт отказали. Ведь это так очевидно, что никому не захочется ехать по такой погоде черт знает куда. Особенно в праздничный вечер. А еще в миссис О'Доннелл сыграл обыкновенный эгоизм. Ей не хотелось остаться в одиночестве. Слишком уж много его было в жизни американки в последние годы.
- Что ж, это не составит большой проблемы. Не выгонять же вас на улицу, - Рутти улыбнулась и изящно закинула ногу на ногу, подкидывая на ладони хрупкую вещицу, которая стоила баснословных денег, если вспомнить с пересчета на доллар.
Кто-то видел в безделушках, окружающих хозяйку только золотые монеты. Она сама - вещи, хранящие воспоминания, которые не хотелось бы будоражить. Невзначай Рут полуобернулась, чтобы взглянуть на великолепную ель, осыпанную игрушками сверху донизу.
- Ничего страшного. Рождество перестало быть моим любимым праздником с некоторых пор, - грустная улыбка, в которой каждый может прочитать что-то свое.
Рут с интересом следила за гостьей, которая от переживаний даже начала ходить по комнате туда-сюда. Наверное, старалась скрыть неловкость.
- Нет, я танцую не очень хорошо. Сейчас не очень. У меня давно не было практики, - молодая женщина повернулась на мягких диванных подушках, чтобы оказаться лицом к Рокси.
Она устроилась поудобней, подложила под подбородок руки и улыбалась, глядя как миссис Харт плавно двигается, как переливается ткань ее платья и как Рокси идет цвет.

Общество стремительно менялось. На смену пуританской сдержанности пришла разнузданность нового века, а вместе с ней - потребительское отношение к жизни. Консервативных членов общества пододвинули готовые на все новые молодые леди и господа, готовые покупать и продавать. Продавать и покупать пока могут дышать и двигаться!
Не удивительно, что на полках магазинов, следуя за концом войны стали появляться все новые и новые товары. Предложение отвечало взаимностью на спрос. Пускай все, что пожелает мог позволить себе один из тысячи, но он покупал...покупал...покупал.
Рут попалась на удочку красивой рекламы и уверений газет, что та или иная вещь ей необходима. Так особняк в Ист-Эгг стал заполняться милыми безделушками, новыми предметами интерьера, начал пополняться ее гардероб, полки в ванной комнате, некоторая новая техника, только-только вышедшая в продажу - Рут нравилось держать в руках новенькие вещи, нравилось разбираться в том, как работает то или иное устройство. Ей просто нравилось тратить деньги.
Вот и граммофон - новое чудо техники.
- Не буду спорить, я сегодня просто не в силах сказать "нет", - она томно расхохоталась, закрывая глаза и запрокидывая голову немного назад.
Через боковую дверь в комнату вошла горничная. Она принесла на подносе пару бокалов шерри и тарелку сервированных фруктов. Пока Рокси выбирала что бы поставить - Рут дотянулась до бокала и поднесла тот к губам - пригубила немного напитка и блаженно расплылась на шелковых подушках с бахрамой и складками, расходящимися из самой сердцевины, словно лучи от солнца.
Мисс Харт не унималась. Было видно, что леди настроена решительно - танцевать во что бы то ни стало, даже если ради этого придется выпихивать Рут с дивана силой.
- Ладно. Но если я оттопчу вам ноги - никаких жалоб.
Рут и вправду стояла не очень уверенно. Виной тому то ли алкоголь (незначительное количество которого она выпила еще в доме родителей), то ли ее природный дефект - две левые ноги о котором американка часто любит шутить.
Кажется, Рут узнала манеру, потому что несдержанно прыснула от смеха и лишь через мгновение прикрыла губы ладонью. Тут не было, наверное, тех, кто мог передать ее насмешку, но...уши есть даже у статуй.
Миссис О'Доннелл устроила одну руку в руке Рокси, а вторую положила той на плечо.
- Надеюсь у вас крепкие пальцы! - не унималась молодая женщина.

Танцевать Рут не очень любила не потому, что у нее выходило скверно, а потому что она привыкла, что не танцует. Олливер не любил долгие танцы и часто уставал уже после одного-двух, оставляя супругу в одиночестве справляться со своим желанием находиться постоянно в движении...пока звучит музыка. С годами она привыкла и к этому.
Удивительно, как быстро человек способен изменить своим привычкам. Еще вчера ты не мог без чего-то жить, а уже м
сегодня смотришь на это как на пыль.
Мадам О'Доннелл искренне старалась не наступать Рокси на ноги, но так увлеклась, что просто забыла о том, о чем не хотела забыть и уже во всю с наслаждением плясала с молоденькой мисс Харт.
Томно вздыхая она опустилась на мягкие перьевые подушки расшитого шелком дивана. Неожиданная гостья примостилась у ног Рут, прислонившись спиной к краям подушек.
- Я не танцевала бог-весть сколько! - восторженно прокомментировала Рут, чьи щеки залил румянец, а дыхание слегка сбилось.
Мелодия на пластинке закончилась и теперь из недр граммофона доносилось только лишь глухое шуршание рычажка о пластинку. В комнате незаметно появился дворецкий и ловко заменил пластинку другой, сделав звук немногим потише, Рутти откинулась на подушки и довольно закрыла глаза.
- Чин-чин! - пришла в движение американка и склонилась за бокалом.
Мерное хрустальное цоканье - перелив тысячи колокольчиков, словно от рождественских песнопений. Даже настроение Рождественское потихоньку возвращалось.
- Пусть это Рождество, и весь следующий год будут самыми удачливыми, самыми лучшими в нашей жизни. Пусть принесут с собой те изменения в которых мы нуждаемся, - с одной стороны фраза звучала вдохновляюще, если бы не этот привкус печали, который так и сквозил в тоне Рут, которая мало верила в чудеса.   
Американка отставила шери и буквально зарылась в ворох подушек, которые напоминали ей Индию. Если бы не этот холод за стенами...
- Обычно я строю прислугу в шеренгу и раздаю глупые задания. Вроде тех, какими Золушка занималась. Отделить пшено от риса, - лукаво улыбнулась О'Доннелл, даже по тону сказанного было понятно, что это шутка. - А вообще ни чем особенным. Время от времени участвую в благотворительных акциях mama'. Чаще посещаю литературные салоны и чтения. Вы удивитесь как много талантов в наше время. Вот и занимаюсь тем, что ищу те самые таланты и стараюсь удачно их "пристроить". Это и хобби и занятие и вообще - смысл жизни, - в голосе звучало довольство и гордость.
Рут нравилось то, чем она занимается по собственной воли. А еще лучше то, что ей не стоит думать о деньгах. Она может делать то, что хочет, даже не беря за это плату. Просто от доброты душевной.

Вопросы и правда сыпались на Рут один за другим, она просто не успевала переводить дыхание, чтобы отвечать любопытной Рокси. Улыбка застыла на алых губах, а эмоции выходили из-под контроля, когда миссис О'Доннелл рассказывала о том, что ее занимает. Она начала активно жестикулировать и закрывать глаза, подбирая слова и стараясь сосредоточиться на какой-то конкретной мысли. Но небольшое количество шери уже сделало свое дело и ей было сложно сконцентрироваться на чем-то одном. Поэтому фразы были слегка туманны, или попросту не закончены.
К столу они добрались под общее хихиканье под ручку, чем вызвали удивление дворецкого и скрыто-удивленный взгляд юной служанки.
- Мне думается, что этот вечер куда лучше того, что я проводила там, где меня уже нет, - рассеянно бросила Рут и села во главе слова, окинув взглядом сервировку и только-только выставленные тарелки с закусками.
Из гостиной доносилась новая мелодия, в камине потрескивали поленья. Вечер начинал быть томным. В общем-то ужин после десяти вечера это уже сбой в привычном ритме. Но ведь сегодня Рождество! И здесь нет надоедливых родственников, которых напомнить о том, что делать прилично, а что нет.
- Все бы отдала, лишь бы иметь возможность уехать отсюда куда-то настолько далеко, куда не лежит путь ни одного почтового кэба, - Рут печально вздохнула и поддела вилкой листик салата. - Рокси, а какая у вас мечта? Самая светлая, самая любимая? Та, о которой вы мечтаете засыпая...
Рут понимала, что этот вопрос изначально слишком интимный, но почему-то женщине казалось, что он уместен в этой ситуации.

- Я бы хотела обыкновенного счастья, - просто ответила Рут.
Да этого хотела бы вся страна вот таких же американцев в первом или втором поколении, которые приехали осваивать новые земли в поисках чего-то более подходящего для жизни, нежели в старом свете.
- Хотела бы чтобы у меня был человек, который любил бы меня и которого любила я. Хотела бы чтобы у нас был уютный общий дом, дети, собаки и уютные вечера в компании друг друга. Чтобы все было проще, а не жить подчиняясь чужим правилам и уступать, чтобы иметь возможность существовать и дальше, - американка замолчала и грустно усмехнулась, передвигая по тарелке кусочек помидора.
- Но мы не всегда получаем то, чего страстно хотим.
"Или теряем то, что считали не самым важным," - добавила она уже про себя и на долго погрузилась в молчание. Прошло по меньшей мере десять, или даже пятнадцать минут, прежде чем Рут доброжелательно улыбнулась Рокси и произнесла:
- Я могу вам показаться глупой идиоткой, у которой и так есть все, все то, о чем мечтаете вы, Рокси и которая просто сходит с ума от своего богатства и милых побрякушек, которыми захламлен дом до такой степени, что я и не помню когда и  каком году была куплена та или другая вещица. Что ж, очень может быть. А знаете что? Выбирайте что вашей душе угодно и я подарю вам это! Нравится это платье? Что ж, оно ваше! Знаете, вам безумно идет цвет и фасон. У меня есть еще несколько похожих и я отдам их вам! Вам понравился патефон и пластинки? Я прикажу горничной их запаковать и вы заберете те с собой. Чего вы еще хотите, Рокси? - Рут нервно усмехнулась и дернула головой, в ее глазах отчетливо застыли слезы, готовые вот-вот показаться признаком слабости...Рут до боли сжала столовые приборы не в силах даже пошевелиться.

Рут и сама не заметила как грустный взгляд из-под опущенных, почти, ресниц перерос во всхлипывания и слезы. Это случилось моментально, словно бы кто-то щелкнул пальцами и тот монолит ее твердости поехал как непрочно закрепленная плита.
Не смотря на свою внешнюю спесь: воспитание, выдержку, рассуждения, Рут О’Доннел оставалась самым настоящим ребенком. Обиженным и даже брошенным самыми родными и любимыми.
Она недополучила нежности и внимания от mama, не нашла общего языка с сестрой, казалось бы должной стать ей одним и самых близких людей на планете, потеряла того, кого любила, сама того не понимая и не ведая о своем счастье. А теперь она в буквальном смысле одинока, без четкой цели в жизни и того кто мог бы пожалеть. Элементарно сказать, что все будет хорошо.
И, конечно же, как только Рокси обняла Рут та разразилась еще большими слезами, потому что ей не хватало этого...она хотела простого человеческого тепла, а не манерных фраз о том, как все изменится в будущем.
- Рокси, простите меня, - вторая краем свернутой в треугольник салфетки уголки глаз, просила леди. - Я не должна была себя так вести.
Молодая женщина с интересом посмотрела на свою нечаянную гостью и постаралась улыбнуться. Как знать о чем начнут судачить слуги за спиной у хозяйки. И Рут очень бы не хотелось уронить свой авторитет (или его остатки, наверное).
- Поддерживаю. Пусть следующий год обойдут неудачи и грусть, а прибудет только смех и радость в наших домах, жизни и сердце, - рука немного дрожала, но Рут приподняла фужер, салютуя Рокси.
Фужеры соприкоснулись и комната наполнилась звонким хрустальным "дзынь".
О'Доннел сделала несколько глотков, а потом, плюя на все правила приличия - осушила бокал до дна. Гулять так гулять. Где-то в гостинной зазвонил телефон. Сама Рут даже не шевельнулась. Она догадывалась кто пытается найти ее. Через минуту в комнату вошел дворецкий.
- Мадам, звонок от мадам Бахтэль.
Рут отрицательно покачала головой, словно маленькая девочка, которая обиделась на весь мир и не хочет прощать своей матери обиду на то, что не поддержала.
- Передайте мадам, что я уже отошла ко сну, - холодно ответила она и жестом дала понять, что разговор окончен. - Не хочу с ними сегодня говорить. И выяснять отношения тоже не хочу, - американка глядела перед собой, а после поймала взгляд Роки и искренне улыбнулась. Эта пташка вызывала в ней положительные эмоции. Она, кажется, понимала, её, Рут...и это было невыносимо приятно.
- Что же вы не притронулись к ужину, Рокси?

Если бы Рут была менее усталой, то она бы, вполне вероятно, закатила скандал. Только не тот, горячий и громкий к которым прибегает ее сестра, когда не может что-то получить, а холодный. Она бы окатила Рокси "ведром ледяной воды", наполненным самыми едкими словами, на которые только была способна.
Но вечер все решил сам собой. Рут была уставшая. А миссис Харт не пыталась ее обидеть. Более того, взглянув в глаза неожиданной знакомой, Рути даже удивилась, сколько доброты и тепла в этом жесте, который мог бы показаться неприличным и не уместным в другом случае.
В столовой они были одни. Даже лакей был отпущен на кухню. Рут не больше пары секунд смотрела на поднесенную к губам вилку, даже с неким недоверием приподняла бровь, но, все таки, повиновалась первому порыву и приняла угощение.
- Спасибо, но дальше я сама, - мягко, но настойчиво произнесла О'Доннелл, нисколько не оскорбившись, но и не придя в восторг от выходки гостьи.
Ру вернулась к своей порции и с минуту обе ели молча. Неприятное напряженное молчание пробежало холодком по коже и Рут, сделав глоток воды решила продолжить:
- А чем вы увлекаетесь, Рокси? Помимо вашей работы, - ей было действительно интересно.
Ведь работа не всегда говорит все о человеке. Куда больше о нем скажут его увлечения, мысли, взгляды на тот или иной вопрос, даже политические предпочтения. Но о политике было не принято говорить за столом, не о погоде же рассказывать? После того как миссис Харт так чудовищно промокла на пустой темной дороге. Удивительно, что ее встретила она, Рут, а не кто-то с не самыми благими намерениями. Никогда нельзя быть уверенным в своей безопасности.
О'Доннелл разгладила белоснежную накрахмаленную салфетку на коленях и мимолетно коснулась взглядом лица собеседницы. Их взгляды встретились и Ру добродушно улыбнулась, давая понять, что настроена мирно.
Настенные часы методично отсчитывали минуты. Уже было очень поздно, но Рут и не думала о сне. Более того, ей казалось, что она даже не устала.