«Да  какое тут оцепление!» - мысленно выругался Кассиди. Их всего трое, два детектива и патрульный внизу, на улице. Если парень расстарается со свистком, может, дозовется кого-нибудь из постовых. А если вызывать подкрепление из ближайшего участка, убийца успеет укатить хоть на метро, хоть на поезде: железная дорога недалеко, по городу составы идут медленно, запрыгнуть в вагон проще простого. Так что МакБрайн прав, самое время им карабкаться на крышу, все к этому идет. И все же Гален медлил. Еще суток не прошло, как в него палил тип, что лежит теперь с перерезанным горлом на диване. Он собирался найти его, поквитаться. Но кто-то расстарался за полицейского. Так почему он не рад?
Наклонившись, детектив поднял с пола заляпанный кровью «коммивояжера» прямоугольник, покрутил в  пальцах, вчитываясь в витиеватую надпись на визитной карточке.
Алексанр Левитт. Живописные работы и иллюстрации.
«…Александр. Это мой парень…»
- Капитан… Если вдруг… Нужно постараться брать живым!

Лестничный пролет, ведущий к выходу на крышу, был коротким. Каждая ступенька, как удар сердца.
Вчера похитили дочь техасского миллионера.
Но вмешался случай, и дело не выгорело.
Один из похитителей схлопотал пулю, и ясно было, что его будут искать.
А сегодня он мертв, валяется в своей квартире в луже крови.
Убили, чтобы замести следы?
Наказали за промах?
Просто совпадение?
И кто та девочка, что свернула себе шею при падении?
И где сейчас этот Александр Левитт, мастер живописных работ?...
У Кассиди было очень много вопросов. И практически не было ответов на них.

Он первым выбрался на крышу, в прохладу ясного майского вечера. В такую погоду только сирень нюхать да на свидания ходить. Но сегодня его дежурство, за спиной два мертвеца, а впереди - черт его знает.
Прятаться наверху было особо негде. Отдушины отопительных труб, закопченные огрызки дымоходов и водонапорная башня, тут у каждого здания она своя, нет бака на крыше - нет напора воды в кранах.
Кассиди указал МакБрайну стволом револьвера на дальний конец крыши, безмолвно предлагая разделиться, обойти водонапорный бак с разных сторон и встретиться у покатого ската технического пентхауса. Нужно было взглянуть, можно ли оттуда перебраться на крышу соседнего дома.

Стрельба всегда начинается неожиданно.
Раз… два…три…
Детектив привычно считал выстрелы: беглец, похоже, больше рассчитывал на то, что задержит преследователей, вынуждая их искать укрытие, чем на меткое попадание. В любом случае, он не жалел ни патронов, ни ног, Кассиди не понимал, отчего подельник покойного коммивояжера не перебрался на соседнюю крышу раньше, еще до их с Ллойдом появления, может быть, надеялся, что полиция займет себя мертвецом в квартире и не станет подниматься наверх? Но зато прекрасно отдавал себе отчет в том, кому сигать следом за стрелком. Он моложе, и это его дежурство, черт бы его побрал.
- Прикройте меня, капитан!
Полицейские пока еще не стреляли сами, самое время было начинать.

Дома вдоль улицы стояли относительно близко. «Относительно», но Гален запретил себе даже думать о том, что будет, если так никогда и не оправившаяся окончательно после ранения нога подведет его сейчас, и он не допрыгнет. Да и что, в сущности, будет? Там внизу лежит покойница, на примере которой совершенно точно известно, что случается с бедолагами, сорвавшимися с высоты.
Преследуемый пальнул еще раз, пуля свистнула над головой Кассиди, под ногами прыгнувшего с козырька детектива мелькнул темный провал между двумя крышами, где-то далеко внизу - мусорные баки и чахлый клок травы, никогда не видевшей солнца. А потом бедро отозвалось на окончание прыжка такой резкой болью, что Гален и не надеялся на то, что удержится на ногах, упал и несколько раз перекатился по нагретой солнцем крыше, разминувшись со следующей пулей, снова прошедшей выше.
«Так, если у этого ублюдка револьвер, то следующая - последняя».
Закатившись за трубу, он оглянулся: как там капитан. И тут детектива ждало весьма неприятное открытие: на крыше, которую он только что покинул, Ллойд МакБрайн остался не в одиночестве. Кассиди был настолько убежден, что изначально преступников было двое, а потом остался только один,  что заразил своей уверенностью напарника, и в какой-то момент они позабыли об осторожности. А между тем «беглец», похоже, заманил полицейских между двух огней, отвлекая их внимание на себя. И прикрывающий Галена капитан рискует теперь схлопотать пулю в спину.
Что он там говорил о том, чтобы взять негодяя живым? Да плевать, не до того теперь. Револьвер в руке Кассдиди смачно выплюнул две дымящиеся гильзы, - хорошо бы МакБрайн не подумал, что это он в него стреляет, - и человек, крадущийся за спиной капитана, схватившись за живот, сложился пополам. «Дерьмовые выстрелы, если сразу не умрет, долго будет мучиться», - мелькнуло у детектива, но, как говорится, все, что смог.

Положение беглеца сделалось отчаянным. Если причастность этого человека к гибели девушки и последовавшему за ней убийству мужчины еще предстояло доказать, то у перестрелки с полицейскими хватало и доказательств, и свидетелей. Со двора слышались возбужденные возгласы, выстрелы на крыше ожидаемо привлекли внимание всех тех людей, что уже столпились внизу вокруг постового и санитаров.
«Один патрон, - напомнил себе Кассиди. – И будет большой глупостью дать этому парню время перезарядить револьвер».
Ллойд между тем предлагал преступнику очевидный путь к спасению, суд и приговор будут потом, сейчас он мог по крайней мере сохранить себе жизнь, исполнив распоряжение полицейского.
Следующая минута в жизни детектива была очень и очень долгой, время вообще имеет свойство изменять скорость своего течения в зависимости от обстоятельств. Галену показалось, что прошла целая вечность прежде, чем из-за дымохода показалась рука, и «загнанный в угол» беглец, здраво оценивший свои шансы в противостоянии с двумя вооруженными служителями закона, швырнул МакБрайну револьвер, так и не воспользовавшись своим последним выстрелом. Оружие сделало кульбит по нагретой солнцем крыше, а его владелец, недобро щурясь, шагнул из своего укрытия с послушно поднятыми вверх руками.
- Ваша взяла, легавые.
- Ты, как будто, ожидал иного, - хмыкнул Кассиди. - Руки можешь опустить.
Он привычно защелкнул браслеты на запястьях арестованного. И, после короткого вздоха, от души врезал тому в солнечное сплетение.
- А-ах! – мужчина согнулся в три погибели, судорожно хватая ртом воздух, словно выброшенная на Берег приливом рыбина.  Потом начал невнятно браниться.
- На того урода с перерезанным горлом мне плевать, - сообщил Гален, что было правдой лишь отчасти, но о гибели «коммивояжера» он, действительно, не сожалел. -  Но вы девочку довели до смерти, так что не обессудь.
- Я ничего не делал!
- Конечно, ты на крышу покурить вышел. А тут полиция. А у тебя ствол для самозащиты.
Ирландец, ненадолго оставив арестованного на попечение Ллойда, перегнулся через парапет, окликая оставленного снизу патрульного и остальных.
- Офицер, нам тут наверху нужен врач.
И вопросительно обернулся к МакБрайну:
- Надеюсь, вы не станете возражать, капитан?
- Против чего возражать? – испуганно переспросил пленник.
- Если ты не собираешься давать показания, на кой черт ты нам нужен? Пристрелили во время задержания, да и дело с концом.

- Именно  так я и поступлю, капитан.
Бить Кассиди умел. «Это неспортивно», - наверняка, сказал бы мистер Бойл, Так и они с МакБрайном сейчас не спортсмены, И дело происходит не на ринге.
Полицейская жестокость между тем принесла ожидаемые плоды. Многими подмечено, что люди, испытывающие изощренное удовольствие от издевательств над другими, сами часто не в состоянии терпеть боль и выносить мучения. Их пленник оказался как раз из таких, он хрипел, сплевывая кровь, и вместе с кровавыми соплями бандита покинули последние скудные остатки мужества. Взгляд его сделался затравленным, а в голосе явно слышался страх.
- Я скажу… Все скажу!  Это все Палмери, этот ублюдок нас подставил, - зачастил арестованный. – Рик перерезал ему глотку. И правильно сделал! А теперь вы застрелили Рика, хорошая работа, легавые. Каждому по заслугам. А я не причем, клянусь, я просто фотограф!
- Для просто фотографа ты слишком легко нажимаешь на курок револьвера, - заметил Гален. Пленник с перепугу начал откровенничать, но детектив пока не слишком хорошо его понимал, а главнее, не особо верил. Конечно, легче всего всю вину свалить на мертвецов.
- А Рик еще может выжить, всякое случается, - предупредил он. – Так что же ты там фотографировал?
- Да понятно что. Такие карточки расходятся на ура.
Губы стрелка растянулись в откровенно скабрезной улыбке, обнажив разбитые десны, и детектив, не удержавшись, двинул пленнику еще разок. Про карточки он уяснил, изнасилование засняли на пленку, и если ее не успели уничтожить, после проявки полиция будет точно знать, кто и как поучаствовал в надругательстве над погибшей.
- За что? Я же к вам… со всей душой!
- Не паясничай, нет у таких, как ты, души. За что вы убили девушку? А потом еще и подельника?!
- Так я же и говорю! Пока Рик и Серджио возились с ней, я решил порыться в ее сумочке. А там документы. Знаете, как ее звали? – пленник громко шмыгнул разбитым носом, утереться он не мог, медвежья хватка МакБрайна не позволяла арестованному даже головой мотнуть, так что кровь просто лилась по его лицу, стекая по подбородку на шею и за ворот рубашки. – Рита Грассо!
- Нет!
- Да! И проклятый Палмери не мог этого не знать. Он тут якшался с каждым псом шелудивым!
- Этторе Грассо – местный авторитет, - пояснил Кассиди специально для МакБрайна, мало еще знакомого с реалиями нового места службы. - У него большой оптовый магазин в квартале отсюда, но зарабатывает этот удачливый делец не только торговлей. К нему, по нашим данным, недавно приехали родственники с Сицилии… Так значит вы перепугались мести Этторе и убили пленницу?
- Рик вытолкнул ее в окно. Думал, что это будет выглядеть, как самоубийство. Серджио пришел в ярость, они повздорили. Рик кричал, что Палмери болван, которого даже пуля не вразумила. Что из-за него нам всем перережут глотки, Что он не намерен покрывать чужие прихоти. А потом… Рик всегда ловко обращался с ножом, чик, и клиент отправляется на небеса. Мы собирались сбежать, но не успели, потому что Рик хотел уничтожить пленку, ведь он засветился на ней. А дальше вы и сами знаете.
- Самого главного я еще не знаю, - глухо заметил Кассиди. – На кого работал Палмери? На себя, или у него был босс?
О судьбе этого мерзавца уже можно было не беспокоиться, Грассо не оставит его в живых, наверняка, парень даже до суда не доживет. Плохо, что история может этим не закончиться.