Учебный год в Академии начинался двадцать второго дня месяца студеня, в Карачун, и для близнецов Вельских-Кубатовых был вторым по счету. Княжеские сани, запряженный тройкой лошадей. въехали на широкий двор, остановились не без известного шика, подняв снежную пыль, которая, сверкая в морозном воздухе, осела на медвежью полость, укрывающую ноги близнецов, на соболиный мех шубки, в которую куталась Варенька Вельская-Кубатова. Возница поклонился в пояс, помогая сойти сначала княжичу, потом княжне. Потом принялся отвязывать от задка саней багаж, вещи, книги, всяческую поклажу.
- Как же тут красиво. – выдохнула Варенька, любуясь деревьями в белой изморози, деревянными башнями Академии, увенчанными куполами и купольцами.
На них сидели вороны, пытаясь перекричат суету, творящуюся внизу, но получалось плохо. Ученики прибывали, сани въезжали через широкие ворота, сгружая господ будущих императорских колдунов. Новичков-первокурсников легко было отличить по совершенно растерянным, ошалевшим лицам. Другие держались свободнее, выискивали в толпе друзей, обнимались с такой горячностью, словно не осенью расставались на этом же самом дворе, а целую вечность назад.
В столице сейчас балы один за другим, катания на коньках, наряженные огромные ели украшают дворцовый парк, а в Опере блистает Артур Батманов, молодой танцовщик, по которому страдали все подружки Вареньки. Но сама Варенька считала дни до отъезда в Академию.
- Девица вашего возраста и положения должна думать о замужестве, - выговаривала ей мачеха, Полина Карловна, пять лет назад занявшая в доме место покойной княгини Ирины. – Достаточно того, что ваш брат закончит Академию.
- Мне не достаточно, - дерзко ответила Варенка, мачеху недолюбливавшая. – Наша матушка закончила Академию, и я закончу.
- Ничему хорошему там вас не научат! Юная девушка должна учиться быть женой и матерью!
- Извольте замолчать, Полина Карловна, - приказал отец, оторвавшись от чтения газеты.
На том все и закончилось. Полина Карловна еще попыталась соблазнить Вареньку прогулками и балами, намекая, что ее кузен, недавно получивший чин камер-юнкера, это то, что Вареньке в жизни надо, а не эти ваши ритуалы, от которых кровь в жилах стынет. Но княжна мачеху изволила игнорировать – не какой-то там Полине фон Шемберг, дамочке сомнительных достоинств и без самой даже малой колдовской искры ей, Вареньке Вельской-Кубатовой, ученице Черного факультета, специализирующегося на запретном и темном колдовстве, указывать.
- Вельские! Вельские-Кубатовы!
Варя предусмотрительно спряталась за брата, когда на них налетели двое – рыжий здоровяк и невысокий светловолосый красавчик, Анатоль и Северин, с которыми они плечом к плечу весь первый курс противостояли всем невзгодам – от распоясавшихся третьекурсников, считающих, что новички их законная добыча, до невероятного количества заданий и самостоятельных работ, которые им задавали.
- А у Варьки на носу кошка ела колбасу, - приветствовал ее Анатоль.
- Рыжие и белые – собаки угорелые, - фыркнула Варенька из-за плеча брата. – Взрослеть пробовал, Анатоль? Попробуй, тебе понравится!
- Кстати, о взрослении. Студенточки с первого курса Зеленого дивно как хороши в этом году.
- Поосторожнее, - пожал плечами Северин. – Начнешь гулять со стихийницей, а она тебе возьмет и заморозит что-нибудь ценное.
- И тогда он сразу начнет встречаться с целительницей, - подсказала Варя.
- Синие страшненькие, - вздохнул Анатоль и подмигнул брату Вари.
Забавно, подумала Варя, занимая место рядом с братом в большой зале. По стенам висели штандарты факультетов, Черный – ритуалистика и некромантия, Синий – целительство, Зеленый – стихийное колдовство, Белый – пророчества и предсказания. Забавно, но Анатоль прав, среди Целительниц мало хорошеньких. Но много первокровок, тех, у кого колдовской дар проявился спонтанно. Первокровки (может быть), встанут во главе нового рода, который когда-нибудь окрепнет и наберет силу. А может быть иссякнет. Их роду, конечно, такое не грозит. К тому времени, как они закончат Академию отец поберет для них супругов, из тех древних родов, что крепко держат колдовскую искру. Но до этого еще далеко. Сегодня начинается их второй год обучения, сегодня в роще за Академией зажгут большой костер, будут песни, будет хмельной сладкий мед, и может быть она даже позволит Северину себя поцеловать. Ей скоро семнадцать, пора узнать, что это такое – поцелуи.
