Отец недовольно фыркал, ворча что-то про собственную юность, полную забот, а не "всяких глупостей". Мама расстроено вздыхала, пытаясь иногда провести очередную беседу "по душам"и достучаться до него, а сестренка лишь укоризненно качала головой. Но она то что понимала? Вредная мелкота...
А Патрику нельзя было отступать. Слишком многое стояло на кону.

Всё началось вскоре после Рождества, когда в школу перевели новенького - крутого старшеклассника, вовсю дымившего сигаретами и не боявшегося ни Бога, ни директора. Бобби МакАртур, так звали паренька, быстро сколотил вокруг себя компанию отчаянных ребят, лет пятнадцати-шестнадцати и, неведомо каким чудом, обратил внимание на худенького сына капитана МакБрайна. А тот и рад был.
Бедолага Пат. Характером мальчишка пошел в отца, молчаливого и сурового человека, привыкшего всего добиваться своим трудом, но душа его так и жаждала признания. Он мечтал стать самым популярным мальчишкой если не школы, то хотя бы класса, а на деле терпел лишь издевки и тычки. Обычное, собственно, дело, если спортсмен из тебя никудышный и у семьи за душой нет миллионов. А уж если ты к тому же щуплый да невысокий - жди беды. И та всё-таки грянула, хоть и оттуда, откуда Патрик не ждал.
Всё началось с "вызова" Бобби, желавшего переброситься парой слов с сыночком копа. После уроков, разумеется. И от таких перспектив у Пата подкосились ноги. Быть ему битым, искренне считал мальчишка, но в итоге был угощён первой в его жизни сигаретой (дрянь редкостная, как отец их только курит?) и приятельским похлопыванием по плечу. Большой Б., как величали Роберта МакАртура подхалимы, завел разговор издалека, расспрашивая Партика про семью и порядке в школе, а после, уподобившись змею искусителю, приступил к обработке мальчишки.
И вот, спустя уже пару дней, одногодки смотрели на Пата не с презрением или жалостью, но уважительно величали полным именем, боясь порой смотреть ему в глаза. А старшие - те и вовсе здоровались за руку, похлопывая по плечу и называя братишкой. Мечты наивного МакБрайна сбывались, но он даже и не думал предположить, что над его головой сгущаются тучи.
Не спроста была вся эта дружба. Ой, не с проста.

Спустя пару месяцев влияние Боби стало заметно уже и окружавшим Пата взрослым. Отметки прежде старательного ученика резко снизились, всё чаще учителя отправляли мальчишку в класс к проштрафившимся, оставаться после уроков, а самого Патрика уже не воротило от сигарет. Попривык, втянулся. Не хватало уж подачек от старших, пришлось выкручиваться и таскать у отца, благо тот слишком в работу ушел и не замечал почти ничего вокруг.
Хорошее было время, пока капитана на новое место не сослали и тот не стал чаще появляться дома. Тогда то и начались конфликты, прежде небольшую квартирку МакБрайнов не сотрясавшие.

Середина мая на этот раз выдалась славная, теплая. Удобно было гулять допоздна, подражая старшим друзьям и стараясь реже попадаться на глаза отцу. И этот день не должен был стать исключением. Даже более того, у Патрика впереди замаячила отменная перспектива - ещё больше укрепиться в рядах банды Большого Б., тем более, что его положение там успело пошатнуться.
- Говорю вам, - насмешливо протянул Бобби, сплёвывая на землю, - малыш Патти устал от взрослой жизни и хочет обратно к мамочке!
Громогласный хохот, последовавший за этими, чертовски обидными и несправедливыми  словами, заставил Пата побуреть до корней темных волос. От возмущения таким несправедливым суждением на глаза навернулись непрошенные слезы.
- Это не так!
Но его быстро оборвали, издевательски насмехаясь.
- Вы смотрите, заплакал, сейчас к мамке сиганёт! - это в дело вступил Джо Хэмпси, один из главных подпевал Бобби. Заядлый двоечник, он пока ещё не вылетел из школы только благодаря деньгам отца, державшего автомастерскую и, по слухам, скупавшего краденные тачки. - Ма-аменькин сыно-очек! Ма-аменькин сыно-очек!
  Жутко захотелось врезать им, прежде называвшим себя его друзьями, но куда ему, заморышу, против банды. А смех не смолкал, слёзы вот-вот готовы были хлынуть из глаз.
- Тихо!
Одного слова Большого Б. хватило, чтобы мальчишки замолкли, гаденько улыбаясь и переглядываясь. А тот заговорил, проникновенно, словно не начинал сам этой травли.
- Ладно, Пат, парень ты вроде неплохой, дам тебе последний шанс. Хочешь остаться в банде?
Не ожидавший подвоха, МакБрайн отчаянно закивал.
- Тогда шуруй в "Трефовый валет" и раздобудь подвязки для чулок. И мы с парнями сразу поймём, сосунок стал мужчиной. Ну, всё понял? А-а, боишься! Слабо, значит?!
- Я всё принесу, - упавшим голосом, прошептал Патрик, стремясь поскорее сбежать. Работенка предстояла не из легких, а если об этом узнает отец - выпорет. На этот раз точно. Вот только отступать было нельзя, иначе такой позор будет уже не смыть.

Время было позднее, у входа в злополучный "Трефовый валет" вовсю сновали люди. Слышались пьяненькие разговоры и нестройный смех. Вот охранник ухватил кого-то из мужичков за шкирку, крепко встряхивая и громко бранясь. И чем ему не угодил работяга? Хотя, Патрика это уже не волновало. Пользуясь начавшейся так кстати заварушкой, он метнулся из темного переулка, незаметным ужом проскальзывая в двери.
[nick]Patrick McBrayne[/nick][icon]http://sg.uploads.ru/03ImA.png[/icon][status](не-)святой Патрик[/status]

Отредактировано Lloyd McBrayne (2018-12-11 17:57:15)

Что для четырнадцатилетнего мальчишки из приличной семьи значит кабаре? Лишь запретный плод, о котором не принято говорить в слух, но который сулит прежде неизведанные удовольствия, одной своей перспективой кружащие голову. К добру ли, к худу (уж это зависело исключительно от ловкости юного МакБрайна), но Пат сумел незамеченным проскользнуть в стены этого "дома разврата и вечной головной боли", как характеризовал кабаре его отец. А уж про "Трефового валета" говорил его старик или в общем недолюбливал таковые заведения, мальчишка не знал. Да и не задумывался.
Что впереди, что позади гудела жадная до зрелищ толпа, сновали работники, чей-то звучный голос объявлял о начале шоу, а Пат лишь крутил головой, с жадным испугом вбирая новые впечатления. И чувствуя накатившую растерянность. Что делать? Куда бежать? Ребята требовали подвязки для чулок, но он лишь смутно представлял, где их можно достать. "В гримерке", - шепнул насмешливый голос, почему-то напомнивший сестру.
"Да, там. А-а, где она, эта гримерка?" - робко вопросил у него мальчишка, но на этот раз ответа не получил. Тем временем, раздававшийся на входу в кабаре громкий спор, наконец, поутих. Нехорошо. Если застанут его, мнущегося с самым растерянным видом, точно погонят в шею И ни о какой тогда дружбе с крутыми парнями можно не мечтать. Но если успеет проскользнуть, да затеряться в служебных помещениях...
Однако время поджимало и Патрик, не долго думая, бросился вперед, испуганно оглядываясь. Ему повезло, шаги приближались, не заглушаемые громкой энергичной музыкой, но в последний момент мальчишке попалась неприметная дверь. Не запертая. А за ней - нет, праздника там уже не было, смех и довольные голоса завсегдатаев кабаре остались где-то вдали, словно в другом мире. Здесь же царила атмосфера какой-то собранности, рабочего настроя.  В отдалении суетились люди, видимо работники "Трефового валета" за поворотом сверкнула и тут же пропала стайка девиц в эффектных нарядах. Вот оно, Пат медленно, придерживаясь тени и втянув голову в плечи, крался вдоль стены. Если девушки шли оттуда, значит столь желанные подвязки можно найти среди всех их нарядов. Но вот бы хоть взглянуть на них, буквально одним глазком!
В отличие от отцов его друзей, родитель Патрика отличался воистину пуританскими нравами. По крайней мере не держал дома карточек фривольного содержания, да и в разговорах тщательно обходил стороной подобные темы. Скучный он был, не то что другие. От того и к Пату отношение было соответствующее. Как это он не видел затертых открыток с девицами из Голливуда? С их манящими улыбками и, у некоторых, весьма нескромными платьями? Эх, совсем юнец, значит, такого допускать в свою компанию не стоит. А Патрику хотелось.
Теперь же он получил шанс воочию наблюдать за красивыми девушками в откровенных нарядах, а уж если увидит, как они переодеваются... мальчишка на миг зажмурился, чувствуя, как заливается краской. Это смущало, но и вытесняло из головы все мысли о непростом поручении Бобби МакАртура. И, сдавшись своим желаниям, да потеряв осторожность, Пат двинулся на гул множества веселых голосов и музыку, становившуюся всё громче.
[nick]Patrick McBrayne[/nick][icon]http://sg.uploads.ru/03ImA.png[/icon][status](не-)святой Патрик[/status]

[nick]Patrick McBrayne[/nick][status](НЕ-)СВЯТОЙ ПАТРИК[/status][icon]http://s5.uploads.ru/5Evf1.png[/icon]
Ему невероятно повезло.
Невероятно яркое шоу было в самом разгаре. На сцене, в ярких, но весьма вызывающих костюмах, сияли красивые женщины, некоторые - совсем ещё молоденькие девушки. Но все они, независимо от возраста, в глазах Пата МакБрайна были богинями. Их движения завораживали, но и смущали неимоверно. Затаившийся в тени мальчишка, сумевший одним глазком поглядывать на сцену, в тот миг чувствовал себя по настоящему счастливым. О, это было много лучше всех выкуренных сигарет, всех выбиваний мелочи из младших ребят. Никакое хулиганство и близко не возбуждало в груди мальчишки столь ярких и волнующих чувств. Это, чёрт возьми, было искусство, дверца в другой мир, яркий и сказочный, далекий от уныло правильных будней его отца.
До чего же здорово, казалось ему теперь, было бы жить этим - музыкой, красивыми женщинами, блеском. И от чего он не родился в семье хозяина кабаре? Вот было бы здорово!
Острая обида на отца шевельнулась глубоко в душе, отвлекла Патрика от яркости шоу и, уберегла от проблем. Кто-то шел в его направлении, а значит, надо было бежать.
Сердце похолодело от страха, когда он сорвался с места, бросаясь вдоль  по коридору. Всё в "Трефовом валете" было ему незнакомо, закрытые двери без обозначений, повороты, смех и шум с одной стороны и неясные голоса, переговаривавшиеся меж собой, с другой. Его почти заметили, как поддалась первая попавшаяся дверь и, не долго думая, Патрик нырнул в темноту. Закрыл за собой дверь и замер, дрожа. Неподалеку раздался стук, за которым послышались голоса. Один - глубокий, хоть и женский, полный негодования и отрицания. Второй, кажется, принадлежал мужчине, вот только разобрать, о чем они говорили, было совершенно невозможно. И резко настала тревожная тишина. Быстрые шаги прочь. МакБрайн перевел дух, не в сила вспомнить, когда же он задержал дыхание. Подождав с минуту-другую, время стало для него чем-то размытым, неточным, мальчишка только взялся за ручку двери, чтобы покинуть своё убежище и постараться сбежать из кабаре незамеченным (про задание Большого Б. он совершенно забыл), как совсем рядом послышались новые шаги. И на этот раз людей было больше.
"Да что же это такое", - мысленно застонал мальчишка, сползая по стене на  пол и обреченно закрывая руками лицо. Здесь, в чулане, его вряд ли нашли бы в ближайшее время, но если люди снуют туда-сюда так часто, выскользнуть без проблем не получится. Он застрял, застрял! А потом, когда закончится шоу и начнут прибираться, его обнаружат и вызовут полицию, а там - передадут отцу. Патрик поежился, с недавних пор отец вызывал у него не столько уважение, сколько страх. Бобби МакАртур неплохо потрудился над этим, "по секрету" рассказывая доверчивому мальчишке, сколь плохим и злым копом был капитан МакБрайн. Тот же верил, вечер за вечером наблюдая, сколь взвинченным его старик приходит со службы и как притихает его мать. "Боится, наверно", - думал Пат, не зная истинного положения вещей.
С каждой минутой, проведенной в темноте и наедине с собственными страхами, Патрик всё сильнее бледнел, а когда резко распахнулась дверь подсобки и его ослепил поток света, мальчишка и вовсе трусливо съежился, едва не плача.
- Только не в полицию... - шептал испуганно он. - Только не в полицию...

[nick]Patrick McBrayne[/nick][status](НЕ-)СВЯТОЙ ПАТРИК[/status][icon]http://sg.uploads.ru/03ImA.png[/icon]
Когда глаза начали привыкать к свету, ворвавшемуся в каморку, где прятался Патрик, в душу мальчишки закралась надежда. То смутное пятно, что обнаружило его, на деле оказалось далеко не суровым вышибалой, да и вообще, даже не взрослым, скорее мальчишкой, которого можно было и отмутузить. Ну, или не дать тому возможность надрать ему, МакБрайну, уши. И завязалась небольшая потасовка, весьма далекая от настоящей драки, но заставившая обоих мальчишек попыхтеть, борясь  друг с другом.
Вот только ни правда, ни сила не оказалась в преимуществах юного ирландца и уже совсем скоро, обнаруживший его наглец, вытянул Пата на свет, представив грозному взгляду человека, явно другого полёта. Этот производил впечатление важной птицы, одет был важно да и вообще, явно работал в этом заведении. А значит, мог и вызвать полицию или избить. Оба варианта никак не устраивали подставленного приятелями паренька, а потому надо было срочно придумывать, что делать.
- Ай-й, - только и зашипел в ответ на вопрос незнакомца Патрик, пытаясь выкрутиться из крепкой хватки поймавшего его паренька. Не получалось, сын капитана МакБрайна, наконец, начал жалеть, что не пытался даже заняться спортом или научиться драться. - Хватит! Оставь!
Он только и мог, что крутиться долговязым ужом, но все его попытки освободиться были тщетны. И осознание этого заставило мальчишку понуриться, лишь изредка сверкая на поймавших его двоих злобным взглядом загнанного в угол зверька. Он уже не брыкался, просто отводил взгляд, не выдерживая требовательного взора мужчины, стоявшего напротив.
- Я просто мимо проходил и уже уходить собирался, честно, - шмыгнул носом Патрик, окончательно насупившись. - Чего вы, а... я ж ничего не сделал!
В голосе мальчишки послышался отчаянный надрыв, но с ним и осознание своего теперешнего положения. Отвратительного, надо признать. И стыдно. Он ведь и правда не сделал ничего дурного, а влип в ситуацию, достойную самого отчаянного  из хулиганов. Хотя нет, настоящий хулиган бы выкрутился, а вот Пат - не мог. Всё таки, хоть на него и успели повлиять новые друзья, он оставался тихим, благовоспитанным малым, помогающим матери по дому, а сестре с уроками.
- Мистер, отпустите меня пожалуйста и я больше никогда сюда не залезу, честное слово, - предпринял попытку надавить на жалость юный МакБрайн. - Это просто глупый спор, друзья сказали что я не смогу пробраться сюда. И всё. Правда!
Вернее полуправда, но откуда этому важному носатому типу знать, как всё обстояло на самом деле? А так, может поверит и отстанет. Ну, пусть сам всыпет Пату как следует или за ухо там оттаскает. И как-то забылась главная цель визита в "Трефовый валет", не стала казаться столь важной дружба с крутыми ребятами, всё забил страх перед тяжелой рукой отца и грустью в глазах матери.

Этого наглеца, что вытянул Патрика из чулана, да еще и задал ему трепку, очень уж хотелось как следует взгреть. Его друзья никогда не спустили бы подобное какому-то мальчишке на побегушках в каком-то занюханном варьете. Вот. Именно так бы ему и сказали, слово в слово, но вот мысли и желания мальчишки МакБрайна слишком уж расходились с делом. И драться Пат, на свою беду, толком не умел, и на людей кидаться не привык. Он чаще тычки получал и именно тогда, а не в драке, чувствовал себя на своём месте. И тут получил, даже вполне заслуженно, хоть признавать этот факт было как-то неприятно.
- Я... - в какой-то миг мальчишке сильно захотелось соврать, выкрутиться или, хотя бы, провалиться сквозь землю, но не говорить этому носатому правды. Вот только, тут Патрик аж побледнел, если этот тип вызовет полицию и его заберут в отделение - вот будет позор!
Именно позор. Сын капитана МакБрайна даже позабыл про обещание отца выпороть его при случае, угроза телесного наказания уступила перед пренеприятнейшей картиной, разыгравшейся в его воображении. Мальчик явственно, словно всё происходило на самом деле, увидел отца, с поникшими от стыда висячими усами, с потухшим взглядом и как-то ссутулившимся. Осознание, что подобный поступок мог навредить репутации его старика, пришло неожиданно. И ударило, словно крепкая затрещина, выбивая дух и остатки прежней наглости. Всё-таки не до конца испортила Патрика новая компания, взращенное ими презрение к капитану и установленным им порядкам пошатнулось, неуклонно отступая.
- Прошу вас, сэр, - голос мальчишки сорвался, Пат так и не смог посмотреть своему мучителю, судье и палачу в глаза. - Прошу вас, - повторил он жалобно, - я всё расскажу, только не звоните в полицию. Прошу вас, только не в полицию!
Мальчик бросил на взрослого мужчину (на поймавшего его парнишку он принципиально старался не смотреть) умоляющий взгляд, после чего поспешил послушаться и прошелся рукой по одежде, наскоро отряхиваясь. Вышло не очень, видимо придётся отправлять вещи в стирку, мама этому точно не обрадуется, но лучше уж сетует, что её сын - неряха, чем узнает, что он проник в варьете.
- Я, мы, ребята... мы просто поспорили и я не хотел выглядеть слабаком. И они сказали, чтобы я пробрался в "Трефовый валет" и принёс им подвязки из гримерной, как доказательства... сэр. Я правда не хотел ничего дурного, просто испугался, потому и спрятался в чулане. Вот, - выдавил из себя Патрик, надеясь с помощью правды избежать вызова патрульных и отправки его в отделение. - У меня есть родители, да. Сэр. Не звоните им, пожалуйста. Я больше  близко сюда не подойду, честное слово!
[nick]Patrick McBrayne[/nick][status](НЕ-)СВЯТОЙ ПАТРИК[/status][icon]http://sg.uploads.ru/03ImA.png[/icon]

И Патрику бы осознать, что дело принимало совсем уж плохой оборот, но поздно. Хуже было только угодить в полицию, а единственным шансом избежать подобного позора было признание, кто он такой и кто его отец. Нет, вряд ли имя капитана МакБрайна что-то сказало бы этому носатому, но если тот вызвонит отца, а не наряд полиции, может всё закончится относительно мирно? Уверенности в этом у мальчишки не было, но и выбирать особо не приходилось. Пат воровато оглянулся, в последний раз надеясь обнаружить упущенный ранее путь к отступлению, но отсутствие такового диктовало вполне конкретные требования.
- Патрик МакБрайн, сэр, - понурившись, пробормотал юный ирландец, сверля взглядом носки своих, добротных, но давно не видевших щетки, ботинок. - Мой отец - Ллойд МакБрайн, капитан полиции Бронкса.
На бледных щеках Пата ярко выступила краска отчаянного стыда, пожиравшего мальчишку изнутри. Вот и всё, отступать больше некуда, теперь не только он во власти этого взрослого, но и репутация его родителей, прежде считавшаяся незапятнанной.
Спустя каких-то пару минут, в небольшой квартирке МакБрайнов раздалась настырная трель телефонного звонка.

Ллойд привык к жизни без пустого самобичевания, стараясь поменьше сожалеть о принятых им неверных решениях, допущенных в жизни ошибках и упущенных возможностях. К чему эта бессмысленность, если повлиять на уже сделанное всё равно не удастся? Тем более, что жизнь полицейского в Нью-Йорке и без того выматывает душу и подтачивает само желание топтать бренную землю. Однако некоторые просчёты всё-таки пробивали этакую броню душевного равновесия седого ирландца. Например - отсутствие собственной машины. Временное, конечно, но всё-таки.
Да, в городе не было особых проблем с транспортом, но добираться до службы - это одно, а вот отправляться чёрти куда, в недра бурлящего жизнью города - та ещё задачка. И, как на зло, старый форд капитана пришел в такую негодность, что проще было не загонять его в автомастерскую, но купить машину поновее. На ум сразу приходил муженек одной из сестер, сравнительно недавно обзаведшийся красавцем эссексем, точнёхонько с конвейра. Машина, поговаривали, была неплохая, но хоть и бюджетный вариант, а всё-таки подкосила бы платежеспособность Ллойда. И отдалила бы сладостный момент покупки новой, куда более просторной квартиры. Экая досада, выбивающая из МакБрайна, вынужденно пересекавшего город на поезде и своих двоих, остатки прежнего равнодушия.

Что и говорить, добрался капитан до проклятой обители всевозможных пороков в крайне дурном расположении духа. И едва удержался, чтобы не сорваться на переминавшемся у входа в треклятое кабаре громиле. Хотя стоило бы, ведь из-за недогляда этого недотепы сын капитана сумел проникнуть внутрь. А "Трефовый валет" был не самым лучшим местом для неоперившихся юнцов, к тому же явно связавшихся с дурной компанией (иначе изменения в поведении сына Ллойд объяснить попросту не мог).
- Я к Шапире, он звонил, - рыкнул ирландец, останавливаясь перед входом в заведение, которое давно пора было бы прикрыть и вонзаясь в лицо здоровяка-охранника откровенно недружелюбным взглядом. Таким он в годы войны встречал врага. - Где этот чёрт засел?

По крайней мере тот громила, что работал вышибалой в проклятом варьете, оказался парнем достаточно смышленым, чтобы не ввязываться в спор с взбешенным ирландцем, готовым сорваться в любой момент. О, Мак'Брайн был чертовски зол и уже просто таки видел, как его ремень исполосует зад паршивца, настолько подло обошедшегося с чувствами матери и репутацией отца. Впрочем, злило Ллойда не только это, но и тот факт, что Патрик окончательно прогнулся под невоспитанным малолетним жульём, которому судьбой было уготовано пьянство, нищенство или тюрьма. Но Пат, Пат, ведь его родители из кожи вон лезли, чтобы у мальчика впереди было по настоящему светлое будущее!
Наконец, с головой нырнувшему в дом разврата и порока, навстречу капитану выдвинулась долговязая носатая фигура, видимо и бывшая тем самым Эйбом Шапирой, конферансье проклятого варьете. Надо же, показался, подозрительно честный малый. Хотя, сам факт того, что парень позвонил Мак'Брайну домой, а не в отделение полиции или не вышвырнул избитого подростка в подворотню, уже говорил о многом, несколько смягчая гнев капитана. Настолько, что тот всё-таки пожал протянутую руку, при этом не попытавшись сломать конферансье пальцы.
- Добрый вечер, - буркнул ирландец, продолжая хмуриться, но уже не пылая прежней агрессией. - И спасибо, что не только отловили паршивца, но и за честность. Такое нечасто встретишь. Но, ведите, хочу посмотреть в глаза мальчишке.
Для начала, посмотреть, при людях. Порка ждала Патрика дома, где в спокойной обстановке и без свидетелей Ллойд мог в полной мере заняться воспитанием сына. И, хоть капитан не был поклонником телесных наказаний, да и Мэри придерживалась иных взглядов на способы растить ребенка, но пора было проявить жесткость. Может, еще не поздно вернуть мальчишку на путь истинный?
- И что же он успел натворить, пока его не поймали? - между делом осведомился Мак'Брайн, следуя за Шапирой, по ходу сжимая и разжимая кулаки, тем самым пытаясь хоть немного успокоиться, совладать с душившей его злостью.
И может другой отец наоборот стал б оправдывать своего отпрыска, ссылаясь на юный возраст, жаждущий приключений, но в этом был весь Ллойд - человек честный и в некоторых вопросах имевший достаточно четкие разграничения на чёрное и белое. Где-то допуская серость и даже себе позволяя окунуться в оную, в воспитании сына и отношении алкоголя, воровства да женщин, Ллойд был чертовски категоричен. Для юнца - определенно "нет". И не только для юнца, для всех членов его семьи.
- Если он что испортил - я возмещу ущерб, это не проблема, а кроме того могу гарантировать, что больше вы паршивца не увидите.
И всё таки Ллойд был не таким уж плохим и черствым родителем, сына своего любил, а потому (и к своему же неудовольствию) быстро отходил, изрядно при том переживая, что же такое ужасное натворил его отпрыск.
- Надеюсь, что он ничего не украл? Как там говорилось то: "во всём есть черта, за которую перейти опасно, потому как раз переступив, назад не вернешься"? - пусть не дословная, но цитата, столь кстати пришедшая Ллойду в голову (вот постаралась его Мэри, заставила Мак'Брайна прочитать с ней проклятого русского писателя Досто-евского или как его там звали?), совсем охладила гнев капитана, оставив тому лишь тревогу за будущее сына...

Который дрожал как осиновый лист, лишь заслышав тяжелые шаги, в которых без труда признал приближавшегося отца. Стыд от совершенного охватил Патрика, уже и позабывшего про глупый спор, на первый план всё-таки вышли отношения внутри семьи. И сразу припомнилось не плохое, но наоборот, всё то хорошее, что сделали для него родители. И от того сильнее ныло сердце от осознания, какую свинью он им подложил.

"Спокойно, Ллойд, не рычи на мальчишку", - мысленно увещевал себя капитан, неотступно следуя за провожатым и всё более хмурясь, хоть казалось бы - куда уж сильнее. Но сами стены этого заведения, которое, по хорошему, следовало бы прикрыть, нагнетали обстановку, так что уж говорить о словах Шапиры, поведавшего МакБрайну о цели визита его сына в сие обиталище порока. И подуспокоившийся было, капитан полиции вновь заводился, с каждым шагом всё более серчая на собственного ребенка.
- Подвязки, значит? - голос Ллойда прозвучал обманчиво спокойно, даже с тонкой ноткой веселья, словно бы этот поступок юного Патрика он посчитал невинной шуткой. Да только костяшки пальцев хрустнули и побелели, когда капитан с силой сжал кулаки. Отцовская любовь медленно, но верно проигрывала борьбу с буйным нравом, до поры дремлющим в каждом ирландце.
- Надо же, какие у моего сына специфические интересы. Но мы это исправим, мистер Шапира, и более он вас не побеспокоит. А сына я люблю, потому готов все усилия приложить, чтобы в его голову более не закралось столь непотребных мыслей...
Образ порядочного отца трещал по швам, обычно выплескиваемое на допросах, бешенство застилало глаза, а потому (и ради сохранения остатков самоконтроля) Ллойд предпочёл проигнорировать слова еврея о частоте расходов на компенсацию за шалости Пата. Да и  не так уж часто МакБрайн платил, скорее мало кто решался бы заявить на сынка капитана полиции, а может тот банально не попадался. В любом случае, теперь песенка его невинных проступков была спета.
И маленький поганец, за жизнь и будущее которого искренне переживал седой ирландец, явно понимал, что допрыгался. По крайней мере встреча с отцом не вызвала у него прилива радости. Наоборот, Патрик явственно побледнел и даже мелко затрясся, видимо от страха. И взгляд не смел поднять на родителя, паршивец. Но, следовало, следовало держать себя в руках! Ещё не хватало местным новое бесплатное представление устраивать, и без того позор на седую голову капитана.
- Ну что, сын, натворил дел?
Упоминание католической школы прозвучало весьма неожиданно, повиснув в воздухе словно бы насмешкой. Разумеется, в стенах подобного славного заведения найдут управу и на самого неблагополучного подростка, но... Ллойд бросил на сына оценивающий взгляд, нет, такого сломают окончательно. Да и пороть Патрика может только его отец.
МакБрайн хотел вставить ещё что-то, достаточно суровое и необходимое для столь неприятного ему разговора, но обращение к, так сказать, мудрости русского классика несколько выбило его из колеи. Ллойд озадаченно моргнул и, не удержался.
- Что, жена ваша тоже русских любит почитать?
Прежде находившийся в полуобморочном от страха и стыда состоянии, Патрик едва заметно выдохнул. Буря миновала, этот носатый еврей каким-то чудом спас его от казалось бы неминуемой расправы.

Отредактировано Lloyd McBrayne (2019-04-11 20:08:28)

Прежняя суровость Ллойда постепенно испарялась, оставляя место некоторому даже любопытству и, чего уж греха таить, неловкости. Всё таки суровый офицер полиции, человек строгих нравов и... в некоторой степени даже любитель замысловатой русской литературы. Ну, как любитель, этот Шапира очень точно подметил, кто был повинен в весьма специфических знаниях капитана МакБрайна.
- Ну да, жена у меня этими книжками увлекается, да и за моим, так сказать, непрерывным образованием следит, - приглаживая усы, дабы скрыть овладевшее им смущение (хотя в глазах нет-нет, да сверкала гордость за супругу), пояснил Ллойд. - Уж не знаю точно, откуда у неё такая страсть к русским писателям, может от подруг каких подхватила, но это уже который год не проходит. Были у Мэри моей подружницы из эммигранток. То ли из России сбежали после революции, то ли откуда-то рядом. И-эх, - задумчиво продолжил он, - оно ведь к лучшему, пусть хоть книжки читает, это полезно...
Зато не пьёт (а уж пьющих женщин капитан на своём веку повидал), не спускает все деньги на бесполезные модные тряпки и  не пилит Ллойда. Впрочем, может и пилила бы, принуждая с ней эти книги читать, но ирландец сам был покладистый и особо с супругой не спорил. Подкаблучник - шепталась родня, на что МакБрайн неизменно отвечал лишь хитрой усмешкой.
- А я вот уж сколько лет в браке, кгхм-х, да, - протянул мужчина, окончательно сменяя гнев на милость, - но не стану кричать, что всем это советую или наоборот. Люди взрослые, сами судьбу определить свою могут. Другое дело дети, уж этих направить в верную сторону - дело правильное. М-да...

Но не только у старшего МакБрайна настроение менялось с похвальной на то скоростью. Его набедокуривший сын, ещё парой минут ранее готовившийся вот прямо таки тут упасть замертво от страха и стыда, заметно приободрился. И не преминул красноречиво закатить глаза - отец как-то слишком быстро растерял хватку грозного стража порядка, разговорился даже с этим евреем, о книжках вспомнил. Тех самых, которые вызывали у беспокойного последнее время мальчишки заметную дрожь. Ну не хотел Пат тратить время в компании родителей, читающих эту белиберду с кучей совершенно непроизносимых имён. Пустая трата времени же! Которая, однако, вылилась в поистине чудесное спасение задницы младшего МакБрайна.
"Только бы отец совсем размяк и злиться перестал!" - в возможности обратного, что старик его мигом посуровеет, стоит им покинуть "Трефовый валет", Патрик ничуть не сомневался. Но, по крайней мере пока про него все забыли и это не могло не радовать. Или не забыли?
На краткий миг юнцу показалось, что не так уж и подобрел отец, отвлекшись на носатого любителя заумных книжек. Стоило мальчишке заметно расслабиться, как к хлестким ударом прошелся по нему предупреждающий взгляд отца. Нет, не забыл Ллойд про непутевого наследника, рано было тому торжествовать.

- А, вот раз разговор о книгах зашел, - Ллойд провел рукой по седой шевелюре, пытаясь скрыть неловкость, но не пряча, в то же время, заинтересованности, - может знаете лавку хорошую, где достать произведения этих русских можно? Жена уже на несколько раз перечитала всё, что дома было, а новое достать вроде как не могла...
И пора бы на выход уже собираться, не по себе было Ллойду в таком обиталище порока и разврата, но внезапная идея остановила его, вдруг да подскажет еврей место, где подарок Мэри купить можно?