Нет ничего более нечестнее обманутых надежд. Уже рисуя себе сладостные картины, мсье де Жюиф, однако, забыл, что он всего-навсего Эйб Шапира - официант на дорогом приёме, так что касательно обманутых надежд они с миссис О'Доннелл были квиты, но её гордость не была задета так явно и бесцеремонно: теперь, если мы допустим, что любопытная служанка всё ещё подслушивает, скажем, за дверью, и Рут и Эйбу было бы перед ней неловко, только если миссис О'Доннелл пришлось бы стыдливо прятать лицо, в случае с Шапирой это было бы нечто менее благовидное.
"Вот чёрт!" - едва не вырвалось у него, но Эйб вовремя сдержался и взял себя в руки. Необходимо было оправдывать французские манеры:
- Натюральман!.. - задохнулся он и притворно замешкался, - надеюсь, мадам простит мне мэ привотэ дэплясэ, он снова вернулся к деланному акценту. Момент был упущен. Или?..
От Шапиры не укрылись ни взгляд молодой женщины, ни её поза, поэтому, contre toutes les bienséances , Шапира позволил себе ещё один пустячок: он наклонился к самому её уху, поцеловал в шею, ещё раз ощутив манящий пряный аромат женского тела, и прошептал:
- И, надеюсь, мадам простит мне все будущие вольности, если мы условимся, что в следующий раз место и время будут более подходящими. Эйб смотрел на неё не отрываясь, наслаждаясь одновременно и её правильным точёным лицом, и изгибами её фигуры, и произведённым впечатлением. Пора было уходить, он чувствовал это, и, не дожидаясь дальнейшего развития событий, ласково приложил палец к её губам и отстранился.

"Так дело в этом всего-навсего!" Если бы ситуация позволяла, Эйб ударил бы себя по лбу - так он был зол. "От а нар! Ун зи из ойх а цедрейте!"
Свет погас, но романтики не случилось. "Ди фрой из таке ви а мезизе! , - раздражённо подумал Шапира - ну так и мы в хедер не зря ходили, заповеди знаем!"
Её реакция на поцелуи говорила красноречивее всех слов, тем более отрадно, что слова, за этим последовавшие, убедили Эйба в том, что он движется в правильном направлении. Он решил принять правила игры, хотя внутри клокотал от досады и нетерпения.
- Сирэ ан гран плезир! - произнёс Эйб чуть не сквозь зубы - о если бы она только знала, насколько до тошноты надоело ему изображать весь этот приторный французский флёр и акцент! - но, напомнив себе, что его народ никогда не искал лёгких путей, а удел человеческий в общем-то страдать, Шапира героически взял себя в руки и продолжал:
- Мадам упомнила, что имеет французскую кровь, ваша фамилия случайно не Воланж? Это означает "полёт ангела", Вы так грациозны, вам бы очень пошло называться именно так. Эйб рассмеялся и взял её за руки. Белые, холёные, очевидно, совсем не привыкшие к работе, они разительно отличались от рук всех прежних его девушек и напоминали скорее руки фарфоровой куклы. Сама Рут, в начале вечера грустная и отстранённая, сейчас, напротив, словно бы оживала: она шутила, кокетничала, но форт взят ещё не был. Или он слишком поспешил? Но не восемнадцать же лет ей, в самом деле! Шапира посмотрел на неё мягким прямым взглядом и улыбнулся в ответ, протягивая руку:
- Почту за честь, мадам.
Шапира открыл дверь и оставил позади оранжерею, так и не ставшую свидетельницей их маленькой интрижки, уводя Рут за собой, к гостям.

Дом погрузился в полумрак и эффектного выхода не получилось - было слишком темно, слишком большая толкотня царила в особняке. Эйбу, который гордым львом готовился пройти по дому под руку с миссис О'Доннелл, и может быть даже, воевать за её расположение с тем несостоявшимся увальнем-кавалером, пришлось довольствоваться полумраком, в котором почти ничего нельзя было различить. Это даже хорошо, - напутствовал Шапира сам себя; во-первых, романтично, а во-вторых: ты за весь вечер почти ничего не съел, а сражаться за даму сердца на пустой желудок из рук вон плохо, особенно, если у твоего предполагаемого противника комплекция боксёра. С подачи Галена Эйб и сам увлёкся боксом, но одно дело клуб, а другое - вполне себе настоящая потасовка. Сделав себе мысленную заметку отныне особенно тщательно практиковаться, он оставил Рут у лестницы - провожать гостей, а сам зашагал по коридору, надеясь найти Барри и узнать, где в этом дворце находится библиотека, чтобы подождать Рут там и надеясь на превосходное продолжение вечера. Проходя по коридору мимо очередной стати или вазы - в темноте было не разобрать - Эйб почувствовал, как чья-то рука довольно грубо схватила его за грудки и кто-то приземистый и, очевидно, очень разозлённый, потащил его за постамент.
- Где тебя черти носят! Пропадаешь на целый вечер, потом появляешься вальяжной своей походочкой, когда мы на кухне с ног сбились! Когда дамочка будет платить, считай, что ты не в доле, Шапира! Нет, скольких сил мне стоило устроить тебя на банкет в этот дом, сколько знакомых пришлось обегать, сколько порогов обить! А он здесь прохлаждается! Тебя ищет хозяйка, сказала, что ты нужен в библиотеке, - Б-г знает зачем! Только она малость перебрала "Вдовы Клико", как по мне: Гасконь, французы, Валентен...Спрашиваю - какой Валентен? Она говорит - высокий, волосы - чёрные, как смоль, глаза с поволокой, римский профиль! Ну я отвечаю, знаем мы этот римский профиль, всех Валентенов доставим! Чёртовы снобы, начитаются, понимаешь, Вольтеров и уже не знают, где им запивать икру шампанским! Если б у меня был миллион годового дохода!...
- Ты бы жевал омаров в лучшем номере "Элганквина" на глазах у своего раввина, я знаю! - закончил Эйб
- Пусть смотрит и завидует! - кивнул Барри, позабыв на некоторое время свою сердитость, - у меня форс мажор, официанты под шумок тащут хозяйское шампанское, хоть бы что оставили, разграбляют винный шкаф, как настоящие персы! Библиотека прямо по коридору, вверх по лестнице на пролёт и первая дверь направо!
- Меня можешь не дожидаться, - сказал Эйб, но Барри в ответ только махнул рукой, похоже, его голова была уже полностью занята шампанским, и быстро пошёл в направлении кухни.

Эйб поднялся в библиотеку. Огромные сводчатые окна, потолок и стены, напоминали об Англии XV столетия и Тюдорах. Кто-то уже заботливо принёс массивный серебряный подсвечник и спички. Оставалось только зажечь свечи. Отсветы заплясали по стенам, сплетаясь в причудливые тени и осветив панели тёмного орехового дерева на стенах, которые ещё больше укрепили мысли об английском охотничьем поместье. "Снобы!" - мысленно поддержал Эйб Барри, потушил свечи и устроился на диване с мягкой обивкой "Он будет поприятнее, чем та кованая скамья внизу!"
Дверь скрипнула, но шёпот басовитых голосов явно не мог принадлежать миссис О'Доннелл.