Сон не отпускал её. Цепкие длинные руки - больше похожие на мерзкие щупальца - обхватывали плечи мадам. Она все глубже проваливалась в царство Морфея. С каждым толчком сердце билось все реже, дыхание восстанавливалось и становилось редким...а после чувство падения, такого яркого и мощного, что тебя, буквально, придавливает к кровати, когда открываешь глаза.
Рут резко села на смятых простынях. Она обнаружила себя в четверть третьего ночи, сидящую по-турецки в просторном будуаре, расположенном на втором этаже особняка. В высокие сводчатые окна падал глубокий и вязкий лунный свет, оставляя на коврах, которыми был устелен пол, точеную дорожку. Она растворялась в шелке простыней и освещала копну шоколадных волос молодой женщины. О'Доннелл уронила голову на руки и с силой сжала виски, пытаясь разогнать кровь. Длинные изящные пальцы, тонкие запястья, по-девичьи стройные руки - она выглядела столь беззащитной, в этой пустой комнате, наполненной, стало быть, страхами из далекого детства.
Ощупью пробираясь до выключателя, Рут зажгла свет, накинула на плечи халат и спустилась на кухню. Дом спал, а вместе с ним в укромных его уголках дремали и слуги. Не хотелось будить кого-то и хозяйка честно пыталась найти самостоятельно молоко и немного шоколадной пасты, чтобы сварить себе какао.
Но то ли поиски были не столь удачливы, то ли Рут выглядела среди кастрюль и сковородок как слон в посудной лавке. Снеся с прилавка несколько медных тарелок она натворила такой шум, что на него примчался Барри, и, включив предварительно свет, удивленно застыл на пороге.
- Мадам! Это вы? - Барри не смог скрыть удивление.
Увидеть на кухне Рут О'Доннелл ему приходилось лишь несколько раз. И те оба раза были в моменты болезни Олливера. Просто так же в святая святых кухарок мадам даже носа не совала, оставляя эту вотчину в руках сведущих более, чем она сама.
- Я хотела сварить себе немного какао. Не спится, - она честно призналась Барри и даже по-детски стыдливо опустила глаза.
Этот здоровяк с выправкой настоящего английского джентльмена вызывал в ней чувство робости, когда дело касалось того, в чем Рут не понимала. 
Барри первым делом поднял с пола миски, складывая их одна в другую, как было до того, а после улыбнулся и пригласительным жестом указал Рут на деревянный просторный стол.
- Садитесь, я вам помогу, мадам,- в следующую минуту на огне уже оказался сотейник, в который влили немного молока из стеклянной бутылки, которую Барри принес из холодной кладовки. - Нервничаете из-за завтра? - про между прочим поинтересовался он.
Рут пожала плечами, поджала немного губы и только после этого кивнула.
- Почему-то переживаю. Знаете, Барри, мне кажется, что я где-то что-то упускаю, - Рут бы не смогла описать лучше, что она чувствует.
Ей не хватало признания. Того маленького толчка, который ей способен дать только кто-то по-настоящему великий. Она мечтала найти свой Священный Грааль в этом городе безумия, лжецов и пустословов. 
- Вам стоит начать меньше думать и больше отдыхать, - звякнула кружка, Барри сел напротив Рут и поставил перед ней теплый какао. - Мне кажется, что вы слишком переживаете из-за этого приема. Персонал вышколен и уж с этой стороны, я обещаю, у вас не будет ни единой проблемы. Остается только быть такой же лучезарной как вы можете и затмить всех блеском,- Барри по-отечески тепло улыбнулся Рут и кивнул на чашку: - Пейте, пока горячее.

Дом проснулся уже в шесть утра. То тут, то там сновали горничные, приводящие особняк в надлежащий вид. Шумели новомодные пылесосы, звенел хрусталь, начищаемый до хруста, сновали с тряпками и ароматными благовониями. Окна были открыты настежь. Сильные порывы ветра подхватывали легкие шторы и раздували их словно паруса у яхт, что было видно невооруженным взглядом - стоит обратить свой взор на Залив.
И вот все этажи начищены до блеска, кухня пыхтит, парит, работа там спорится и не останавливается ни на минуту. Ведь после того как готовы холодные закуски для шведского стола стоит озаботиться горячим, которым будут кормить гостей во время обеда.
Уже с трех часов к дому стали подъезжать автомобили. Парковка на заднем дворе была просто переполнена. Многие гости оставляли свои авто еще на подъездной дорожке и шли пешком. Особняк бурлил...легкая живая музыка на персом этаже разносилась отголоском по всему дому. Слуги предлагали прохладительные напитки и, конечно же, алкоголь.
Ванесса, сестра Рут, расположилась в малой гостинной, зарывшись в выхваченный из библиотеки сестры экземпляр той самой книги, с которой и поздравляли никому неизвестного Томаса Нулана. Судя по тому, что Несс пришлось прочитать, о нем никто и не узнает. На ее скромное мнение, писанина была скучной.
- У нее никогда не было вкуса, - манерно отпустила шпильку в сторону сестры.
- Прекрати быть такой язвой, Ванесса и хоть раз порадуйся за нее, - Кристофер сложил руки на груди и уперся своим металлическим взглядом в сестру. - Неужели так сложно засунуть свое мнение так глубоко, насколько это позволяет анатомия и просто сказать ей, что она молодец?
Ванесса фыркнула и больше не проронила ни слова.
После того самого рождественского ужина она не видела Рут наедине. Они, конечно, пришла к "миру", но этот консенсус был принят не без помощи Эжени, mama выступила гарантом мира между двумя враждующими сторонами. К сестре Рут, впрочем, не стала относиться теплее. Просто больше не говорит с ней на личные темы. А та, в свою очередь, не особенно и стремится попасть в ряды друзей к своей "всегда идеальной мадам О'Доннелл.

В общем атмосфера в особняке царила творческая, местами правда надвигалась гроза из критики, но ничего - компания собралась разномастная, но все, как один, своим видом и поведением давали понять, что они не просто так находятся в этом доме. Их пригласили, их ожидали и их хотели видеть. А это уже како-никакое достижение и причастность к высшему свету города.
- Рут, расскажи еще раз ту историю, что произошла в Париже. Вот умора! Как они могли перепутать чемоданы? И правда что ли? Олливеру тогда достался чей-то полный дамского исподнего? - Кларисса хохотала столь заливисто, что, буквально, притягивала к себе взгляды всех присутствующих.
Это была высокая, тонкая дама лет двадцати пяти с короткой стрижкой, одетая в вечернее платье, расшитое бисером цвета сочной зеленой травы. Раскосые карие глаза девушки вызывали только одно желание - смотреть на нее и не отводить взора. Она была хороша: смешлива, грациозна и производила впечатление человека, не заботящегося о завтрашнем дне.
- Полно тебе, Нисса, я рассказывала ее уже так часто, что если бы это был листок бумаги, я бы его уже до дыр стерла, - полу-улыбнулась Рут и сняла с подноса высокий фужер с шампанским.
Вчера вечером три ящика оных пришли вместе с коротким письмом от дядюшки Наки. Он поздравлял Рут с тем, что ей удалось довести дело до конца и очень сожалел, что сам не сможет посетить вечер, но, взамен и в качестве извинений слал три ящика самого прекрасного игристого вина из личных погребов. Сколько оных было у мистер Бахтэля в городе не взялся бы считать даже самый честный коп. А с момента ввода сухого закона его погреба и не собирались пустеть. Ведь кто как не сильные мира сего выигрывают на страданиях слабых?
От размышлений Рут отвлек Дадли Майклс - молодой кутила и повеса, пользующийся неоспоримым преимуществом у молоденький девочек - он был богат, не дурен собой и разговорчив. Пожалуй, это все, чего так страстно желали нынче дамы...красивая жизнь, полная вечеринок и отсутствии мыслей о дне грядущем.
- Мистер Майклс! Рада вас видеть. Очень довольна, что вы приняли мое скромное приглашение, - Рут тут же обратила внимание на стоящего молчаливой статуей молодого человека, которого видела впервые. - Без вас этот вечер стыл бы скучным и серым, вы всегда вносите нужный колорит, - улыбнулась О'Доннелл и позволила Дадли слегка коснуться ее щек на французский манер.
И вновь Рут вернула свой заинтересованный взгляд к незнакомцу. Дадли, заметивший это не задержался представить непрошенного, но не значит, что нежеланного, гостя. Мадам всегда рада видеть в своем доме новых людей.
- Мистер Фицджеральд...очень рада познакомиться, - Рут протянула ладонь мужчине. - У вас необычная фамилия. Очень "говорит", - многозначительно приподняла бровь молодая женщина. - Если вы любите литературу и театр, то нам уже есть о чем поговорить, а значит, это делает нас увлеченными. Что может быть лучше азарта в любимом деле? - Рут посмотрела в глаза Скотту.

Скотт произвел на Рут впечатление. Высокий, подтянутый, с завитыми белыми волосами - он был похож, скорее, на живое воплощение мечты художника, нежели на самого творца. Еще совсем никому неизвестный, он скромно распространялся о своей книге, о которой сама Рут уже была наслышана через шестые руки.
Молодая леди внимательно наблюдала за незваным, но не смотря на это, желанным гостем и даже не могла себе представить, что через каких-то пять лет о нем, о Скотте Фитцджеральде, будет говорить не просто вся Америка - весь мир.
Она улыбалась, уклончиво отвечала на вопросы, даже смеялась над шутками, но взгляд ее был печален. Постепенно компания вокруг мадам начала интересоваться другими гостями и уже через три трети часа Рут осталась практически в полном одиночестве. Но это ей не мешало, скорее она взяла паузу, чтобы собраться с мыслями. Нисса ретировалась последней, увлекшись молодым красавцем, имени которого Рут не запомнила.
Потягивая шампанское она наблюдала за гостями, проследила взглядом, чтобы всем доставало внимания. Где-то в углу комнаты громко заиграла музыка. Громче обычного, а над самой Рут навис горой (нежданно-негаданно) Тимоти Дантон. Настырный Тим уже год обхаживал Рут, мечтая добиться ее расположения и состряпать себе выгодную партию. Еще бы, его финансы были в очень плачевном состоянии. К тому же он был готов нести на себе ношу такой говорящей фамилии как Бахтэль. Если приглядеться, то в его глазах можно увидеть счетную машинку, которая уже пересчитывает золотые запасы семейства Бахтэль.
- Рут, милая, я могу пригласить тебя на танец? - своим утробным басом, скорее прорычал, чем проговорил махина Тимоти.
Ему бы больше подошло другое имя. Более тяжеловесное и суровое...но Тимоти?
- Боюсь, что я уже обещала его другому, дорогой, - поддержала его игру О'Доннелл и тут же стала бродить взглядом по присутствующим, в поисках жертвы для спасения. - Так что ты всего лишь на пару минут, - она хотела сказать "на пару жизней" - опоздал. Пригласи Несс, я думаю, что ей будет лестно, - улыбнулась Рутти и пока старый добрый "друг" не успел опомниться - ретировалась в направлении мужчины, шагающего с коктейлями. Один в одной, друг в другой руке. Он явно шел не к ней, так подумалось Рут.
Мужчиной этим был никто иной как Эйб Шапира.
- Прошу Вас, спасите меня, сэр, - обратилась она к Шапире практически вплотную к нему подойдя. - Я сказала настырному кавалеру, что я обещала вам танец, - Рут улыбнулась, но взгляд ее был слегка испуганным.
Хотелось надеяться, что она не потревожила джентльмена, который направлялся, быть может, к единственной любви в его жизни.
Рут остановила Эйба аккурат в шаге от треножного высокого столика, на котором обычно оставляли телефон, если она отвечала на звонок в гостиной. Сейчас столик был пуст и Эйбу было всего удобней оставить напитки на нем. Несс отвлеклась от общения со своим визави и даже немного отклонилась назад, чтобы из-за спины Тимоти присмотреться к тому, что творится с ее подругой.
- Попроси музыкантов, чтобы играли танго, - она обратилась к Майклсу, оказавшемуся в непосредственной близости от этой сцены.
Сама же О'Доннелл ждала решения Эйба и кажется, не замечала того, что происходит вокруг. Никто пока не танцевал, но музыканты уже завели одну из самых приятных и ласкающих слух мелодий - танго.

Танго это танец страсти. Танец желания и чувственности, в котором ты не просто готов довериться партнеру - ты отдаешься ему в прямом и переносном смысле.
В комнате запахло скандалом. Грозовые тучи в буквальном смысле нависли под самым потолком и готовы были низвергнуть на присутствующих тонну ледяной воды - чтобы хоть как-то обеспечить тишину. Но и сама Рут в компании незнакомца справилась с этим. Гости образовали для них пространство, притихли.
Мужчина вывел Рут в самый центр паркета и в первую же сильную ноту - отпустил, но скорее мягко. Это не было похоже на тот истерический рывок аргентинца-возлюбленного, который был готов и любить, и убить свою женщину. Да и они не были знакомы. Чего хотела добиться этой сценой Рут?
Скорее всего ей было просто скучно и невыносимо от одной мысли о том, что кто-то подобный Тимоти может стать ее визави на последующую жизнь. Она так хотела жить, что хваталась за любую возможность сделать что-то не так. Предосудительное, и даже местами нелепое, глупое...то о чем уже завтра утром будет говорить весь Манхэттен. Она не боялась больше осуждения родителей и ей было все равно, что подумают окружающие. Единственный, человек, чье мнение ее интересовало больше никогда не войдет в эти двери. Даже послушные девочки, однажды, устраивают байкот.
Он вел ее мягко и местами даже осторожно, но джентльмен двигался уверенно и Рут было легко войти в его ритм. Несс выглядела шокированной, а Тимоти стоял грознее тучи. Кто этот "индюк" во фраке он тоже не знал и теперь в его голове стучала мысль только о том, чтобы скорее узнать принадлежность кавалера О'Доннелл и с ловкостью циркача макнуть его головой в воду.   
Последняя нота прозвучала и музыка затихла. Рут широко улыбнулась своему спасителю и благодарно сжала ему руку.
- Это Вам спасибо, я не танцевала так уже долгое время, - смеялась О'Доннелл присматриваясь к своему спасителю. - Прошу простить за бестактность. Мое имя Рут О'Доннелл. Собственно, я хозяйка сегодняшнего вечера, - представилась она. - А вы Валентен де Жуиф? Не припоминаю, чтобы мы были знакомы ранее, - Рут увлекала в разговоре Валентена куда-то в сторону, чтобы избежать тотчас расспросов от Несс и скрыться от взгляда Тимоти.
В ее доме сегодня было много незваных гостей, так что не удивительно, что кого-то из присутствующих хозяйка не то что в лицо - даже по имени не знала. Но такое имя она бы запомнила уж точно.
- Чем вы занимаетесь, Валентен? Могу я так обращаться к вам? - Рут сняла с подноса мимо проходящего лакея бокал с шампанским для себя. - Угощайтесь, это из лучших погребов моего дяди. Еще не всех сухой закон успел разорить. Правда, поговаривают, что в городе творится настоящий ужас в бывших барах. Теперь там подают чай, вдумайтесь, - хохотала Рут, чтобы как-то скрыть свою неловкость.
Еще бокал или два и она хорошенько захмелеет и тогда случится очень некрасивая ситуация. Так не пристало вести себя хозяйке вечера.
Весна была в самом разгаре, а это значило, что сезон был открыт...приглашения на приемы в вечера приносили практически каждый день. Все хотели видеть у себя в гостях Рут. Каждая матрона, имеющая сына подходящего возраста желала состряпать ему выгодную партию именно с этой вдовой.
О желаниях самой О'Доннелл никто не думал. Так зачем тогда беречь репутацию, если в жизни у тебя в любом случае все сложилось? Ох уж и представляла она лицо брата. Кстати, а где он сам? Рут бегло осмотрела присутствующих, но Криса так и не заметила.

Она заметила взгляд, которым Валантен смотрел на нее, но предпочла делать вид, что не понимает подоплеки. Ру улыбалась, смешливо поправляла кончики идеально уложенных волос и то и дело возвращала свой взгляд де Жуифу, заглядывая в глубокие темные глаза. Даже привыкшей к вниманию, ей, было немного неуютно под напором этого прямого взгляда.
- Ах, вы направлялись ко мне? - по-настоящему удивилась Рут и даже позволила себе смутиться...настолько позволила, насколько это положено той игрой, что она завела.
У дам есть свои маленькие хитрости. Вот и сейчас Ру, словно девочка, залилась краской. Щечки порозовели, выдавая ее, якобы, растерянность.
- К сожалению, Америка куда более прогрессивна в этом плане, но мне рассказывал отец, что наш славный род тянется из достопочтенной древней французской семьи. Мне было показывали древо, но всего и не упомнить - столько затейливых фамилий! - Ру сделала глоток шампанского, слегка щурясь и теряя, кажется, бдительность.
На просьбу об откровении О'Доннелл неоднозначно кивнула, что могло значить и позволение, и запрет одновременно. Но Жуиф и не собирался останавливаться в своем желании высказаться, это было понятно по его напору. Ру отвела взгляд и встретилась глазами с подругой, которая приподняла бровь и покачала головой, хитро улыбаясь. Хозяйка вечера старалась не меняться в лице и делала вид, что слушает Валентена.
Услышав же про "Кауфман Студиос" она заметно оживилась и снова вернула свой взгляд кавалеру. Заинтересованный пуще прежнего.
Кто же не знал "Мэри"?
- В самом деле, с самой Мэри? - почти что с недоверием в голосе спросила Рут, но она не могла знать всех, да и относиться с подозрением к тому, кто буквально поспособствовал твоему спасению...невежливо.
Но что-то в опьяненной голове мадам щелкнуло.
- Что же вы хотите узнать обо мне? - удивилась Рут, теперь даже не скрывая этого, но вопрос ее был произнесен голосом мягким и ласкающим, словно общалась она с давно знакомым другом. - Очень невежливо много рассказывать о себе, меня так учила гувернантка, - Рут улыбнулась, переводя все на шутку и снова внимательно посмотрела в глаза кавалеру.
- Рут, милая! - подоспела Нисса. - Скорее знакомь меня со своим кавалером, я восхищена его танцевальными способностями! - шумно ворвалась в их уединение подруга.
- Кларисса Хэмфорд, мистер Валентен де Жуиф, - представила Рут нового знакомого. - Мистер де Жуиф работает в сфере кинематогрофа, - объяснила Ру и лучезарно улыбнулась.
- Вот как! - тотчас оживилась Нисса и протянула Валентену холеные ручки, чтобы сжать мягко его пальцы. - Я восхищена!

Рут не могла знать, что Валентен де Жуиф на самом деле никто иной как Эйб Шапира, но что-то ее заставило поближе присмотреться к этому молодому мужчине. Внимательный взгляд женщины, которая делает вид, что ее ничто не заботит. Игра, начатая просто потому что О'Доннелл надо было ретироваться от надоедливого кавалера затягивалась, но между этим сама личность Валентена заинтересовала ее...Рут стало вдруг нестерпимо интересно кто же привел с собой этого деловитого почетного гостя, если верить его словам о работе с Мэри Пикфорд.
Уже спустя пол минуты после появления Ниссы, Рут решила, что та оказалась некстати такой любопытной. Ибо...внимание кавалера было увлечено мисс Хэмфорд. Или лучше будет уточнить, что "миссис"?
Коварная улыбка заиграла на губах цвета спелой вишни.
Дружба это вещь хорошая, но когда между тобой и твоей подругой встает интерес определенного мужчины, как долго вы остаетесь в хороших отношениях? Рут не любила, когда кто-то трогает то, что хочет она сама. А ведь именно в этот самый момент она решила, что хочет.
Даже взгляд поменялся. Мадам О'Доннелл прячет ухмылку в бокале игристого вина, делает маленький глоток...скорее делает вид, что пьет.
- Ох, даже и не знаю, наверное ее просто держал под замком супруг, - уколола Рут и многозначительно посмотрела на Ниссу, окатив ее холодным дождем из негодования. - Кстати, милая, Шон искал тебя, кажется, он обещался быть в библиотеке. Ты ведь знаешь, как он выносит эти вечера.
Взгляд, с которым Хэмфорд обратила свое внимание на Рут стоил того, чтобы его изобразили на фотографии, а лучше, на картине. Разъяренная фурия, оставленная без жертвы.
"Прости, красавица, но ты и так разбила уже слишком много мужских сердец, оставь кусочек и для меня," - говорил ответный взгляд О'Доннелл.
- Действительно, как я могла оставить его в одиночку наслаждаться вечером? - Нисса отпустила руки француза и с сожалением еще раз обратилась к нему: - мне жаль, что знакомство было таким коротким. Но я уверена, что нам ничего не помешает еще пообщаться, - разлилась соловьем Хэмфорд.
Для Рут оставалось настоящим секретом отношение Шона к легкомысленности его благоверной. Он не устраивал ей сцен за ее поведение, никогда не давал понять, что что-то идет не так. Мадам Хэмфорд всегда была права. Неужели так сильно любил? Или и сам был большим ходоком, а их отношения были дальше пуританских устоев общества? Свободная любовь? Это появится много позже...
Ру проводила взглядом девушку и заинтересованно посмотрела в глаза де Жуифу.
- Тут очень шумно, и душно. Не хотите посмотреть на мой зимний сад? Только в начале месяца мне доставили выписанный по каталогу "Нефритовый виноград", - было видно, как Рут менялась на глазах. - Специально по моему заказу прибыл из Филиппин в Нью-Йорк. Необыкновенной красоты растение, известное благодаря своим потрясающим цветам сине-зеленого цвета. Цветки имеют форму когтя и собраны в огромное соцветие поразительного редкого цвета. Стоит увидеть его единожды и вы влюбитесь без оглядки! - настаивала хозяйка дома.
Смешливая девочка в мгновение ока превратилась в ту самую Рут О'Доннелл, которую привыкли видеть гости. Мгновение минутной слабости...слабости ли?..

От Рут не укрылось и то, каким взглядом Валентен провел ее подругу.
"Словно кот на миску сметаны", - подумала О'Доннелл и искренне, по дружески (как бывает только между женщинами) пожелала подруге как можно дольше не возвращаться назад.
Эйб добился того, чего так жаждал, он заставил Рут не просто играть, а он щелкнул в ней тот переключатель, который отвечал за искреннюю эмоцию ревности. Даже к едва знакомому мужчине. Но так уж устроены женщины.
- Неужели ваше сердце свободно? - полюбопытствовала Рут, уводя за собой де Жуифа в правый пустынный коридор, которым пользовались, чаще, слуги, чтобы скорее добраться из одной части дома в другую.
Тут не была помпезного убранства - просто достаточно узкий, но очень удобный, переход. Стены закрыты деревянными дубовыми панелями, под потолком горела пара светильников, не было окон.
- Надеюсь, вы не боитесь темноты, - загадочно протянула Рут и полуобернулась к своему гостю, чтобы проследить за выражением его лица.
Навстречу им из кухни вышла молоденькая горничная, и, не скрыв удивления, но вовремя опустив голову, быстро прошмыгнула мимо. Слугам будет чем поживиться этим вечером в плане сплетен.
Мадам О'Доннелл загадочно улыбалась, их путь не занял и двух минут. Ру толкнула тяжелую дверь и парочка, буквально, провалилась в светлую оранжерею. Высокие сводчатые потолки из стекла, такие же стены укрывали от все еще прохладного апреля настоящее буйство зелени. Не сразу осознаешь где ты - в нос ударил аромат роз, которые тут цвели круглый год, стараниями садовника. Широкие ящики с высокими кустами и бутонами всевозможных цветов были расставлены прямо у стеклянной стены, в самой выгодной части помещения, чтобы на бутоны падало как можно больше света. Красные, белые, оранжевые и даже цвет "пепел розы", нежный палево-розовый, любимый оттенок Рут. Она наслаждалась всем этим великолепием.
Касаясь кончиками ухоженных пальчиков по лепесткам, Ру не спешила упускать из вида Валентена.
- Изящный цветок. Недаром его называют "царицей" среди цветов. Утонченный, с удивительным бутоном...но способный ранить очень глубоко, - О'Доннелл наградила своего гостя грустным взглядом.
Рут покачала головой и повела гостя дальше, в самый центр оранжереи. Тут, на специально смонтированной для этого арке, красовался тот самый "виноград".
- Настоящее чудо природы, - мягко улыбнулась Рут и мельком посмотрела на гостя, чтобы понять его реакцию.

Эйб немного переигрывал, но Рут списывала это на легкий французский норов и то, что их знакомство было только в самом начале. Хотя, даже не смотря на это Валентен слишком подсластил романтичность момента. Поэтому, скорее намерено, нежели случайно, мадам О'Доннелл быстро провела его укромным коридором - чтобы у того не было шанса на вольность.
- Камелии? - Рут непроизвольно коснулась груди, где в петельке платья прикрепила букетик. Но цветов не оказалось. - Мне кажется, что я их обронила пока мы танцевали, с искренним сожалением произнесла она и с горечью даже обернулась к двери (не собираясь, конечно, тотчас бежать в залы и искать цветы).
Пока Рут отвлекалась собственными мыслями Шапира успел сорвать бутон розы, чтобы уже в следующий момент с ловкостью настоящего иллюзиониста вытащить оный из своего же рукава.
- Мсье Жуиф! Это невероятно! Как вы это сделали? - женщина приняла бутон с благодарностью и какое-то время держала бархатные лепестки в своих мягких холеных ладошках не знающих что такое труд и работа. - Благодарю Вас.
О винограде было благополучно забыто, Рут попыталась заложить бутон за ухо, но цветок не держался, поэтому после первой же попытки она бросила эту затею и оставила цветок в руках.
- А на моей родине, - она имела ввиду Америку, - мужчина прежде просит разрешение отца девушки. Во всяком случае ушла та эпоха, когда это было актуально. Теперь все слишком просто. - Она намекала на то положение, которое сейчас складывалось. - Сядем? - предложила О'Доннелл, кивнув на кованную скамью, обитую мягкими подушками.
В общем-то она и не дождалась ответа - села. Ноги немного гудели и Рут позволила себе расслабиться, но она не выпускала из вида Валентена, скорее отвечала его взгляду, улыбаясь. Игра в гляделки была так себе развлечением.
- Где вы научились фокусам? - леди склонила голову немного набок и хитро улыбнулась.
На мгновение Эйбу могла показаться, что она все поняла.
Где-то там, за сводчатым стеклянным потолком громыхнул гром, а следом за ним небо разрезала вспышка молнии. Рут подняла голову к потолку и в этот самый момент по стеклу забарабанил мелкий дождь. Снова тишину неприятно разделил удар грома и вновь яркая вспышка молнии переплюнула даже ярко горящие лампы.

- Гудини? - рассмеялась Рут, - Что вы говорите, мсье, - теперь О'Доннелл лукаво смотрела на собеседника.
Но странным образом ей нравилась его игра, то, что он говорил, как двигался и с какой пылкостью пытался обратить на себя ее внимание. Да и какой женщине это не понравится? Внимание приятно в любом количестве, даже если его чрезмерно много. Главное, не заработать звездную болезнь.
Ру не отрывая взгляда от Валентена ждала, пока тот опустится на скамью рядом с ней. Она с замиранием сердца ждала что же он задумал...
Его руки были на ощупь мягкими и теплыми. Пальцы же рук - ледяные, словно она сидела на морозе несколько часов. Это странное свойство ее организма всегда пугало. Сама же О'Доннелл шутила, что зато у нее сердце горячее.
Полыхнула молния, а в следующий момент цветок исчез. Это была не иначе как магия. Рут по-настоящему удивленная хлопала своими раскосыми глазами и смотрела на де Жуифа с таким прямолинейным восхищением, какое тяжело скрыть даже если пожелаешь.
Она не была маленькой девочкой и понимала, что фокусники способны и не на такое. Но цветок просто исчез. Ру даже не заметила как пальцы Валентена касались ее ладони, она не запомнила и жеста, с которым мужчина мог избавиться от цветка.
- Невероятно!
Восхищение Рут было по-детски неподдельным. Валентен что-то спросил у нее, но она уже почти не слышала что он говорил. В этот самый момент ее переполняли чувства, быть может, копившиеся так долго, что она не нашла иного выхода, как поддаться первому порыву, о котором может быть пожалеет.
Валентен все еще не отпустил ее руку, и они находились так близко на этой скамейке...Рут чувствовала его коленку своей, и ей было достаточно просто податься вперед, чтобы в следующий момент запечатлеть поцелуй на губах француза.
Короткий, но нежный поцелуй. Холодные пальчики едва коснулись щеки мужчины.

"Как хорошо быть живой", - подумала Рут и отдалась власти первого порыва.
Она отвечала на настойчивый, но мягкий поцелуй Эйба, не задумываясь о том, что может быть, творит что-то безрассудное и даже неправильное. К черту рассудительность! Ей хотелось жить, как никогда именно в этот момент, почувствовать, что в ней еще есть искра.
Валентен отстранился и Рут уже предвкушала неудобную сцену, но француз и не собирался строить невинность или благочестие. Он принялся с жаром осыпать ее лицо, шею...поцелуями, вызывая тихий смех визави и блаженную улыбку на губах, карминного цвета.
- Валентен, вы плут, - перевалила она вину на шею мужчины, - вы заставили меня забыть обо всем, - лукаво улыбнулась молодая женщина и поймала его взгляд своим.
Гроза разыгралась не на шутку. Молнии сверкали все чаще, а гром - все ближе. Эпицентр бури был где-то очень близко. Быть может, именно в этой самой просторной оранжерее, среди великолепия цветов, готовых покинуть цветник уже через несколько недель, чтобы отправиться в благодатную весеннюю почву.
Тут, неподалеку, в небольшой клетке распевая свои мелодии суетилась маленькая птичка. Своим ярким окрасом и тоненьким голосом пернатый привлек к себе внимание.
О'Доннелл мягко отклонилась немного назад, чтобы унять поток низвергающейся на нее ласки и улыбнулась, еще раз, кажется даже по-новому, взглянув на де Жуифа. Впервые, казалось, ей бросилась в глаза его долговязая фигура, черные, как смоль, волосы и характерный нос, о котором тот и сам успел пошутить. Как странно устроен женский мозг...даже после поцелуя объект вожделения кажется им куда более привлекательным, нежели раньше. С мужчинами, чаще, происходит совсем обратная сцена.
Она посмотрела ему в глаза и утонула в этом вязком взгляде, в котором сокрыто столько печали, что любой даме захочется поспособствовать избавлению от столь тяжкой ноши...
"Дай мне разгадать тебя," - пронеслось в ее голове.